Пара для дракона, или погаси последний фонарь
Шрифт:
— Ельена, — представилась человечка чуть дрожащим, но вполне спокойным голосом. — Я не имею отношения к этому саботажу.
— Угу... Раны зашивать умеете?
— Да, но...
— Отлично, займётесь крыльями. Изолировать пещеру! Не пускать вообще никого. Даже если мир рухнет нам на головы.
Наверху что-то загрохотало.
— Я бы не исключала такой возможности, — сухо отметила Рои. — Зелёные двинули в бой свои резервы.
— Вот Бездна...
— Я разберусь, — отозвался Стальной.
— Я займусь крыльями господина Ижэ, — кивнула Рои. — А вы зовите уже своего прародителя!
Гун
На этот раз Гун не слышала слов, которые он произносил: они как будто бы звучали, но в совершенно другом измирении. Судя по тому, как взметнулось киото Старейшины, поднялся ветер... но там, где стояла Гун, никакого ветра не было и в помине. А потом...
— Ну и что тебе опять надо? — маленькая девочка в белом платьице, возникшая посреди пещеры, выглядела раздражённой и сонной. — Дёргаешь и дёргаешь...
— И тебе не хворать, дедушка, — хмыкнул Призрачный Старейшина. — Интересный облик.
— Нравится? — девчонка покрутилась и хихикнула. — Вот и мне тоже. Стильно это! Маленькие мёртвые девочки — это новое течение такое у наших, модное, из техногенного мира. Мы в их живых картинах подсмотрели!
Н-да. На фоне этого прародителя удивляться тому, что все Призрачные такие оригиналы, было бы даже глупо.
— Нравится-нравится, — заверил Призрачный. — Но ты не мог бы превратиться, а?
— И на кой? — девчонка капризно надула губки. — Я этот облик и десяти лет не ношу!
— Мне коса твоя нужна.
— А больше тебе ничего не нужно?
Наверху что-то загрохотало. С потолка посыпалась каменная крошка.
— Дедушка, кончай дурить, — отрезал Старейшина. — Вопрос жизни и смерти.
— У меня все такие, — зевнула девочка. — Я, как-никак, Мрачный Жнец.
— Я прошу у тебя о свободе, — отрезал Призрачный.
— У меня многие о ней просят — специфика работы, — усмехнулась девочка. — Опять же, тебе уже раз была дарована свобода. Ты был предупреждён о цене следующей просьбы.
— И я готов заплатить, — Старейшина был серьёзен. — Но плачу не за себя. Освободи моих внуков от клятв, Жнец.
— Ты совсем не любишь, веселья, Рэж, — протянула девочка. — И в кого ты такой ску-учный?
И завертелась на месте волчком, чтобы пару мгновений спустя предстать в обличье высоченного седовласого мужчины в ниспадающих тёмных одеждах. Он небрежно сжимал в руках необычное оружие, отдалённо напоминающее косу. А его лицо... в общем, можно догадаться, от кого именно Ижэ унаследовал свою внешность.
— У меня нет возможности веселиться, — Старейшина смотрел серьёзно и внимательно. — Время дорого, дедушка.
— Время — выдумка живых, — усмехнулся Жнец. — Но, если тебе так хочется... Подойди, Алая. Твоё пламя понадобится.
Рои повиновалась без споров и возражений. Для Гун это было поразительно, но с другой стороны... она не могла и примерно сосчитать, сколько лет этому Мрачному Жнецу. Но была готова спорить: он старше всех присутствующих, вместе взятых.
— По моему сигналу поделись с ним огнём, — приказал Жнец лениво.
— Сделаю.
— Ну что, готов?
— Да, — отозвался Призрачный хрипло.
— Уверен?
— Да.
— Вот и хорошо, — и коса, скользнув в воздухе неуловимым даже для драконьего глаза росчерком, вонзилась Старейшине в грудь.
Гун застыла, подавив желание броситься вперёд. Так и должно быть, верно ведь?
— Ты отдаёшь своё пламя?
— Да, — голос Старейшины звучал хрипло и натужно.
— Ты отдаёшь свои крылья?
— Да.
— И ДА БУДЕТ ЖЕ ТАК!
От голоса Жнеца Гун продрало до самого сердца. Старейшина осел на пол, и алое пламя окутало его коконом, охраняя.
А потом всё изменилось.
Вздрогнул Жакрам; пошевелил израненными крыльями Ижэ; нервно дёрнулся во сне один из двух других братьев — кажется, Дижи. И Гун всё поняла ещё до того, как голос Жакрама в её голове произнёс:
"Клятв больше нет"
Она прикрыла глаза.
Они сделали это. Будь всё проклято, они это сделали!
Хотелось обнять Жакрама; хотелось визжать, как маленькая девочка. Увы, ни того, ни другого она не могла себе позволить.
"Я сейчас должен отлучиться, — сказал Жакрам. — На десять минут, не больше. Продержись тут"
"Конечно, — Гун старательно не смотрела на него. — Надеюсь, они живы"
* * *
"Я тоже надеюсь", — думал Жакрам, шагая сквозь заранее заготовленный портал под свод Шассаарских пещер.
Он не сомневался, что застанет массовую казнь. Вопрос в одном: уже свершившуюся или ещё нет?
Подойдя к ближайшему артефакту Контроля, Жакрам с особенным злорадным удовольствием аккуратно его взломал. Руки не дрожали (ещё не хватало), но внутри всё застыло.
Он поставил на то, что в преддверии войны Лаари понадобятся мааховые рудники; наги — единственные, кому эти пещеры позволят добывать ценнейший, инертный к магии металл. Он был уверен, что демон до последнего не станет уничтожать всех. Но сомнения... они оставались. Потому-то Жакрам едва слышно выдохнул от облегчения, когда артефакт Контроля позволил ему увидеть ситуацию. Измождены. На грани. Но — преимущественно — живы.
Пока что.
Он пару секунд вдыхал и выдыхал, наблюдая, как нагов собирают на главной площади разоренной столицы: надо было привести в порядок голос, а также перепроверить давным-давно оставленные сюрпризы.
Тут нужно пояснить, что давным-давно, принимая решение касаемо клятв, отец с Лаари оказались перед серьёзным выбором. У них была проблема: стихийные клятвы, единственные нерушимые для драконов, совершенно не были предназначены для вещей глобальных — слишком конкретны и прямолинейны они были в своих интерпретациях. То есть, нечто вроде "клянусь всегда быть верным" или "клянусь никогда не предавать" — слишком широкие формулировки, которые, если хорошенько разобраться, можно трактовать вот вообще как угодно. То же самое касается "клянусь всегда слушаться" или "клянусь никогда не злоумышлять". Нет, взять такие клятвы можно, но долго ли давший их дракон проживёт? И сможет ли быть, например, полководцем? А ведь они, Призрачные, в первую очередь задумывались как самостоятельные мобильные мини-армии и военачальники в одном лице...