Парад Победы
Шрифт:
В училище занятия по тактике проводились на горе Уктус. Она находилась в трех-четырех километрах. Выдвигались туда, как правило, марш-броском. Всего полчаса — и мы в районе занятий. Лейтенант Архипов, тоже пробежавший с нами это расстояние, как ни в чем ни бывало вводит в обстановку: где и какой «противник», какие действия предпринимает, затем говорит о своих войсках — состав, какие перед нами стоят задачи, в чем конкретная цель нашего отделения, взвода или роты (в зависимости от роли, в которой выступаем). Но самое интересное — пробежав с нами эти километры, [87]командир, «как огурчик». Он дает команду: «Заправиться!» —
Командир делает вид, что мы смотримся нормально. Конечно, это подкупало. Однако, помню, все ворчал курсант Дымерец. Родом он был из Одессы, а призывался в Армавире. То у него одышка, то в боку колет, то растер ногу. Впрочем, прошло полгода и все пришло в норму. Исчезли жалобы, хотя и потом на занятия и с занятий — только бегом. Теперь все стали, «как огурчики». Но главное, готовы были пробежать еще столько же.
Особенно нас поражала выносливость старшего лейтенанта Захарова. Он «возникал» в казарме за час-полчаса до подъема. Объявлял тревогу, приводил роту в полную боевую готовность с выдачей комплекта боеприпасов, учебных гранат. Затем мы совершали марш-бросок вначале на пять, потом — на десять километров. Вместе с нами во главе роты бежал он, ротный. И еще насвистывал любимую мелодию из «Цыганского барона». Мы таращились на него: как может человек бежать и одновременно насвистывать?
В цирке таких виртуозов не увидишь. После пробежки рота валится с ног, а он идет к турнику и «выкидывает» такое, что все как завороженные — смотрят и не дышат. Каждый наверняка думает: «Ведь я и сотой доли не могу из того, что вижу». А он, разгадыватель наших мыслей, говорит: «Вы со временем сможете все это выполнять, надо только работать над собой, стараться…» И мы верили, старались. Кое-что получалось и у нас. Например, легко стали переносить марш-броски.
Но командиры нагрузку постоянно увеличивали, и броски мы вскоре стали совершать в противогазах. Кое-кто стал «мудрить»: в дыхательный клапан противогаза [88]вставляли спичку, чтобы он был постоянно открыт для вдоха-выдоха; вдох фактически шел не через коробку противогаза, а напрямую. Некоторые вообще открывали клапан. Первый, кто попался на этом «подвиге», был все тот же Дымерец. Видно, его засек ротный во время марш-броска, но сам разоблачать «хитреца» не стал — поручил это старшине роты Афонину.
И вот очередной марш-бросок… Метров за триста до военного городка нас ожидал старшина. Когда рота с ним поравнялась, старший лейтенант Захаров дал команду: «Стой, снять противогазы». Потом добавил: «Старшина Афонин, командуйте». А сам отправился в военный городок. Старшина скомандовал: «Противогазы к осмотру». Затем объявил, что осмотр станет делать выборочно. Так вот: первым был курсант Дымерец. Оказывается, он вообще оторвал клапан. Что тут было!..
Беднягу вывели из строя. Объявили роте, что это злостный нарушитель дисциплины. Оказалось, он нанес еще и материальный ущерб. А главное — обманывает своих командиров и товарищей… Дымерец стоял белый и мокрый. Мы сильно переживали за него.
Весь день прошел под впечатлением случившегося, развязка наступила вечером — после ужина. В роту пришел Захаров. Был вызван Дымерец. Его подвели к «Военной присяге» — текст ее в рамке, под стеклом, был на самом видном месте. Все притихли. Ротный, делал вид, что все происходящее касается только их двоих. Но понятно же, что рассчитывал на общее внимание. А у нас, конечно,
Ротный.Курсант Дымерец, вы принимали военную присягу?
Дымерец.Так точно, принимал.
Ротный.Вы расписывались под этой клятвой нашему народу? [89]
Дымерец.Так точно.
Ротный.Вы помните слова, которые произносили в тот торжественный и очень ответственный для вас момент?
Дымерец.Так точно.
Ротный.Теперь зачитаем всю присягу, разберем каждое предложение… Посмотрим, как вы выполняете присягу.
Мы — не дышали. Дымерец вынул носовой платок и вытер лицо. Почему-то все время поправлял на гимнастерке затянутый до предела ремень.
Ротный.Читайте.
Дымерец.Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь….
Ротный (перебивает).Вы чувствуете глубину этих слов? Торжественно клянусь! Клянетесь перед лицом своих товарищей всему нашему советскому народу. Курсант Дымерец, вы чувствуете? Продолжайте, послушаем, в чем же вы клянетесь.
Дымерец.Клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную, государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников….
Ротный.Разве ваши действия, курсант Дымерец, соответствуют этим высоким словам? Вы же поступили бесчестно! Вся рота бежала в противогазах, приобретая необходимый навык, а вы всех обманули и фактически бежали без противогаза — маска была надета, но клапана не было. Этот поступок говорит о вашем моральном облике. Вы проявили недисциплинированность, не выполнили приказ командира — бежать в противогазе. Даже такой приказ не можете выполнить! А как будете выполнять приказы в бою? Это же значительно тяжелее — сейчас война. [90]
Дымерец молчал.
Ротный.Продолжайте читать слова присяги.
Дымерец.Я клянусь добросовестно изучать военное дело….
Ротный (обрывает).Вы клянетесь добросовестно изучать военное дело, до-бро-со-ве-стно, вы понимаете? Вы добросовестно изучаете военное дело?
Дымерец (подавленно).Нет.
Ротный.Продолжайте.
Дымерец.Я клянусь всемерно беречь военное и народное имущество….
Ротный.«Всемерно беречь…» А вы? Вы его портите, умышленно наносите ущерб. О какой преданности можно тут говорить? Продолжайте читать дальше.
Дымерец.Я клянусь всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине, Советскому правительству…
Ротный.Как вы смотрите на свою преданность?
Дымерец молчал.
Ротный.Продолжайте.