Парад скелетов
Шрифт:
Полковник Михайленков не стал дожидаться обеда, после которого мне должны были дать китайские препараты. Уехал по своим делам. Вместе с полковником и долговязый профессор убыл. У заведующего отделением и без меня проблем, кажется, хватало, тем более что он запомнил обещание Михайленкова завтра устроить командировку. Заведующий отделением воспринял эту угрозу как вполне конкретную и спешил какие-то дела сделать на случай, если ему прикажут все-таки ехать. Хотя мне по лицу полковника показалось, что он так шутил. Когда шутка произносится с серьезным лицом, она самая весомая. Разубеждать заведующего отделением не стал. Но он сам после приема
Непродолжительный и нудный допрос о моем самочувствии я выдержал с достоинством, и только сообщил, что мне хочется совершить небольшой, но интенсивный марш-бросок во главе своего взвода. Не знаю, насколько мое утверждение врачу понравилось, но он только головой покачал, и сказал одно слово:
— Стимуляторы…
После ухода заведующего и медсестры в мою палату пожаловал бронелобый подполковник. Вид танкиста был слегка удрученным, хотя я и не улыбался ему.
— Нога ноет? — поинтересовался я.
— Нет. С чего ты взял?
— Тогда зубы болят?
— И зубы не болят. Они почти все железные.
— Настроение неважное?
— Не с чего быть веселым.
— Что-то случилось?
— Сын ко мне только что приходил. Его вчера вечером прямо рядом с подъездом ограбили. Подошли двое, нож приставили и ограбили. Хоть самого не тронули. А он ведь черный пояс по карате имеет. И ничего сделать не сумел.
— Это неприятно, — согласился я. — Не поймали?
— Нет. Два каких-то азиата. Их сейчас в Москве не меньше, чем русских. Попробуй найди…
— Надо было сразу, товарищ подполковник, «вязать». Чтобы не искать потом.
— А как? Нож подставят к животу, что тут сделаешь? И карате не поможет.
Я взял с тумбочки обыкновенную линейку, которая осталась от убывшего генерала, вручил подполковнику.
— Это нож, будем так считать, подставляйте к животу.
Бронелобый покорно выполнил. Я начал объяснять:
— Самое первое — хоть против ножа, хоть против пистолета — следует убрать корпус с линии атаки. Так, чтобы острие смотрело не в живот, а параллельно ему. Или ствол пистолета. Дальше живот выполняет роль прижимной плоскости…
Я легко перебросил руку, подсунув ее под руку подполковника, прижал линейку плоскостью к своему животу и резко вернул корпус в прежнее положение, тем самым вывернув ему кисть. Линейка-нож упала ко мне в свободную левую руку, и я привычным движением нанес условный удар линейкой по глазам противника.
— Понятно объяснил?
— Так просто? — удивился бронелобый.
Хороший он, видимо, мужик, если умеет так удивляться.
Я взял линейку в правую руку, которая, освобожденная от гипса, жаждала действия, и приставил лже-оружие к животу подполковника.
— Пробуйте!
Со второго раза у него все получилось.
— Потренируйтесь с кем-нибудь, у кого конечности более работоспособные, чем у меня. Потом можете сыну показать. На будущее.
— Спасибо, старлей…
Бронелобый подполковник остался доволен. Но все же хотел еще что-то спросить. Я это по глазам понял.
— Что-то непонятно?
— Вот, предположим, нож я отобрал. А у второго тоже нож.
— Значит, нож против ножа. Даю гарантию, что второй убежит.
— А если не приставляют нож, а бьют сразу… Как тогда быть?
— Товарищ подполковник, психологию нужно было изучать. С точки зрения психологии — что такое нож в руках бандита? Оружие. А для чего? Чтобы была уверенность в собственных силах. Однако этот вопрос следует рассматривать и с двух точек зрения. Кому нужна дополнительная уверенность в собственных силах? Тому, у кого этой уверенности нет. Что это значит, мы увидим, когда с другой стороны на вопрос посмотрим. Человек, естественно, перед тем как нанести удар ножом, готовится. Он приобрел дополнительную уверенность в себе и потому считает себя очень сильным. Но подобная уверенность, как все искусственное, не обладает прочностью и стойкостью. И потому, как только появился нож, следует работать на опережение, не дать противнику себя ударить, но начать самостоятельную атаку. При этом следует учесть — нападающий готов сам нападать, но он психологически не готов защищаться. И потому его защитой даже не при вашем шаге вперед, а просто при демонстрации намерения сделать шаг, будет однозначная. Он попытается или отмахнуться ножом, или выставить его вперед. Вы же только продемонстрировали намерение, но осуществлять его не стали. В единоборстве это называется «выдернуть» противника. Его действия в этот момент будут скованы адреналином, гормоном страха. Адреналин делает из верхних мышц своего рода защитный панцирь. И рука с выставленным ножом в этот момент будет статична. Ваши действия! Вы делаете уже нормальный шаг-скачок вперед, одновременно с шагом поворачивая корпус так, чтобы избежать колющего удара, и повторяете все те же самые действия, что я вам уже показывал. Но вообще-то второй вариант требует более тщательной подготовки. Для неподготовленного человека лучшим вариантом будет использование собственных ног. Но, если убежать невозможно, следует тренироваться и учиться.
— Вот бы я набрал группу, а ты нас, старлей, потренировал, — прозвучало предложение.
— У меня времени на такие занятия не будет. Я не в Москве служу и вообще все свободное время отдаю своему взводу. Извините, товарищ подполковник, не могу вас обрадовать согласием. Здесь, в Москве, есть специалисты, которые могут провести занятия и лучше меня. Я только практик. И заниматься привык с солдатами. Причем достаточно жестко, что не каждому понравится.
Бронелобый, в отличие от меня, согласился и головой закивал…
Полковник Михайленков приехал вечером, уже после ужина и после того, как я во второй раз принял китайские препараты. С собой привез долговязого профессора. Естественно, и заведующий отделением, хотя ему давно уже пора было домой уйти, остался на своем рабочем месте и тоже ко мне пришел вместе с дежурной медсестрой. Медсестра для чего-то поставила меня перед кроватью и несколько раз сфотографировала на трубку смартфона. Наверное, любит снимать экзотику, но не умеет это делать, потому что за спиной у меня оставалось окно с ясным и ярким днем. Значит, на фотографии будет виден только силуэт.
— Самочувствие как? — поинтересовался Михайленков. — В бой пойти сможешь?
— Пойти — смогу. Даже побежать смогу, товарищ полковник. А относительно того, чтобы полноценно вести боевые действия, есть некоторые сомнения. Но препараты помогают существенно, чувствую.
Я действительно ощущал, что силы возвращаются не по дням, а по часам. Два серьезных ранения и одна контузия, есть с чем сравнить…
— Давайте будем разоблачаться, — поторопил долговязый профессор. — У меня время лимитировано. Сотрудники ждут на рабочем месте.