Параллельная жизнь
Шрифт:
(**2) – Хансён! Как это правильно! Вот и сама она рассекает на мотоцикле без прав. Вот фото!
(**1) – Кхе! Какая попка у нашей уголовницы, кх-кх-кх...
(*08) – Шире мотоцикла. Её надо оштрафовать ещё за перевозку сверхгабаритных грузов. Почему на заднице нет знака «Осторожно, крупногабаритный груз» с ограничивающими красными флажками?!
(4**) – Ты просто завидуешь. Наверное,
(**2) – Так себе... видели и получше... габариты, кх-кх-кх...
(1**) – Вот тут ты права. У Агдан намного лучше.
(**2) – Это Агдан!
(**5) – С чего ты взял, что это не Агдан?
(1**) – У Агдан попка намного красивее. И ноги длиннее. Она девушка высокая. А тут среднего роста девчонка. Да и девчонка ли? Не разберёшь…
(**2) – Это Агдан!!!
(2**) – С чего ты взяла? Номеров не видно, лица не видно, рост не высокий… не, это не Агдан.
(**1) – Может и Агдан. Ноги кажутся короче из-за ракурса. Они полусогнуты. И высоких каблуков нет, вот и кажется, что ноги не такие длинные.
(1**) – У Агдан попка круглее.
(2**) – А ты, **2, сходи с этой фотографией в суд. Докажи там, что это Агдан. Её и оштрафуют.
(**5) – Хансён! И мотоцикл пусть отберут!
(1**) – Она не пойдёт.
(2**) – Почему? Им же так хочется ей напакостить! Думаешь, сама понимает, что на фото не она?
(1**) – Не только. Она показываться боится. Все могут увидеть, что она кривоногая, низенькая, жирная уродка.
(**2) – Ты сам урод!!!
(2**) – А с чего ты взял, что она кривоногая толстушка?
(1**) – Потому что она завидует Агдан. Это же видно…
(**2) – Никому я не завидую!
(1**) – А скинь свою фотку. Что, боишься?
(2**) – Нет. Она в интернете ищет мордашку посимпатичнее, кх-кх-кх…
(1**) – Не найдёт, кх-кх-кх... Красивее Агдан никого нет.
(**5) – Красивая уголовница.
(2**) – А ты дерьмо с лица уже смыл? Это же она тебе в морду плеснула. Так что иди, умывайся, а то запашок от тебя даже через экран пробивает.
(1**) – Кх-кх-кх…
11 октября. Дом мамы ЮнМи.
11 часов утра.
Упадок сил и депрессия, перемежаемая взрывами раздражения, – ох, уж эти циклические перепады женского настроения, – подходят к концу. Достигаю обнадёживающего, смотря по динамике, нулевого уровня. До полностью работоспособного состояния осталось не более суток, а то и несколько часов.
Валяюсь в постели, читаю чат про себя. Интересно девки пляшут. Немного посмеялся над (**8). На меня бочку катит, но остроумная, не отнимешь. А эти двое, (1**) и (2**), кто? Берусь за трубку, ГаБи отвечает очень быстро и шёпотом.
– Аньён, ЮнМи. Говори быстрее, я на лекции…
– Тогда сама перезвони, как время найдёшь. Или приезжай ко мне, я дома, у меня выходной.
– О-о-о-у! Обязательно!!!
Как это она умудрилась? Прокричать шёпотом. Столько экспрессии...
Вчера с ней и СунОк мы быстро решили проблему посещаемости нашего кафе. И не только посещаемости. СунОк выделяет небольшой уголок в зале, жертвуя тремя столиками. Это не страшно, когда их в зале тридцать восемь. Решили, что на первое время можно отгородиться шторкой, а потом стеночку возвести. Такую, пластиково панельную, как в банках или учреждениях, верхняя половина остеклённая и окошечко для клиентов.
Я дал обязательство фан-клубу. Вернее, пакет обязательств. Я прекращаю давать автографы на улице и где-то ещё. Совсем прекращаю. Вместо этого одариваю желающих карточкой-визиткой, – их ГаБи обещала наделать несколько сотен, – с адресом нашего кафе. Страждущие получить автограф приходят туда, к дежурным от клуба. Приходят и делают заказ. В зависимости от размера носителя автографа (визитки, фотографии, плаката) и текста платит от тысячи вон до десяти тысяч. Я потом прихожу и всё надписываю. Деньги уходят клубу.
Предусмотрена продажа фотографий, постеров, футболок и прочего с моим изображением. Музыкальные записи, с моими песнями и не только. Доход – клубу. Заказчики приходят в кафе, кто-то из них обязательно захочет выпить кофе или сок. Короче, посещаемость кафе неизбежно подскочит.
Я выбил из СунОк скидку в двадцать пять процентов для дежурной смены клуба. Они ж целый день будут работать, им обедать надо. Кстати, они, СунОк и ГаБи, кажется, договорились о взаимопомощи. Официантки могут взять на себя оформление заказа, чтобы посетители не толпились. Дежурные, если нет заказчиков, а посетителей много, могут поработать официантками. А ещё ГаБи железно пообещала СунОк найти ей работников из числа фанатов. Офигительно! Эти никогда из-за шума по моему адресу не уволятся.
Реакция ГаБи меня обрадовала и озадачила. Отказа, понятное дело, я не ожидал, но и взрыва энтузиазма не планировал. Кажется, она считает, что клуб оседлает изрядный финансовый поток. Ук… не знаю, не знаю… по мне, так и копейки не помешают. Мы с сестрой решали проблему посещаемости кафе, но если параллельно клуб собственные финансы заимеет, то совсем здорово.
– Да, Мульча? – глажу эту чёрную заразу, вольготно расположившуюся у меня на животе.
– М-р-р-р-р…
За что я её люблю, всегда со мной соглашается.
– Вставать пора, Мульча…
И когда не соглашается, вон как когти выпустила, тоже люблю. А как не любить тех, кто протестует против идеи пойти мне поработать? Нахожу выход, мне размяться надо, и начинаю с пальцев ног. Потом ступни, а дальше всё-таки начинаю беспокоить Мульчу, делая упражнения на пресс и махи.
ГаБи.
Сидим, обедаем все вместе. Я, мама, Мульча и ГаБи. Шеф-командер моего фан-клуба интересная девушка. Среднего роста, несколько хрупкая, неидеального телосложения. Красивой или даже хорошенькой не назовёшь, но это по моим русско-европейским меркам. Насколько могу судить, пластику не делала. То есть, глубокую не делала. Глазки-то все правят, в Корее это как в России в салон красоты сходить. При этом даже по самым жёстким требованиям не уродка. В России прошла бы по категории «Третий сорт ещё не брак», а здесь симпатичная и даже хорошенькая. И характер есть, просто по глазам видно, в которых угадывается какая-то неуступчивость.