Параллельная жизнь
Шрифт:
(ЧжуВон) – Я тебя когда-нибудь покусаю.
(ЮнМи, скептически) – Даже не знаю, какой подвиг ты должен совершить, чтобы такой награды удостоится.
(ЧжуВон, молча пыхтит в трубку) – …
(ЮнМи, победно) – Пока, ефрейтор. Служи дальше.
(ЧжуВон, удручённо) – Пока. Пойду, узнаю у командования, за что они могут наградить правом тебя укусить.
(ЮнМи, злобно) – Обормот!
(ЧжуВон, торжествующе) – Сама оттуда!
Задумчиво кладу телефон. По очкам я вроде обошёл ЧжуВона, но всухую, как часто бывает, он себя обыграть не дал. Растёт парень.
Оглядываюсь.
– ЮнМи, а почему ты ТАК с ним разговариваешь? – осторожненько спрашивает БоРам.
Непонимающе гляжу на неё.
– БоРам, ты вообще не в теме. Сейчас у нас состоялась очень ласковая беседа. У меня даже настроение поднялось.
– А у него?
– У него тоже. Ты просто его не слышала, он прямо лучился удовольствием.
БоРам и не только она смотрят с огромным недоумением. Машу безнадёжно рукой: «Всё равно не поймёте». Это по-настоящему высокие отношения, а не ваши дурацкие пуси-муси. Но говорить этого вслух не стал. Неожиданно помогла КюРи.
– Чего вы к ней пристали? Всё у них хорошо. Смотрите… – все девчонки мгновенно сгрудились вокруг планшета КюРи. По возгласам догадываюсь, что рассматривают мои покатушки на ЧжуВоне. Аж повизгивают от удовольствия.
– Ладно, вы как хотите, а я спать…
Конец одиннадцатой жизни.
Жизнь двенадцатая. Параллельная
30 сентября, 12 часов с минутами.
Войсковая часть морской пехоты.
ЧжуВон задумчиво поглощает обед. Он в последнее время стал уставать, как в первые месяцы службы. Всё из-за неё, из-за Агдан…
– Предводитель, мы всё никак не поймём, вы с Агдан расстались или нет?
Вот он вопрос, которым сослуживцы терзают его который день. И что отвечать? До сих пор он только плечами пожимал, но ведь не отстанут. ЧжуВон вздохнул.
– Нет, не расстались, – уклончивый или двусмысленный ответ никто не примет. Это солдаты, а не университетские преподаватели и даже не студенты. Да это да, а нет это нет, и третьего не дано.
– А как же…
– А вот так. Родители запретили встречаться, а командованию на их запрет наплевать. Сами видели.
– Родители запретили, и ты им не подчинишься? – удивляются друзья.
– Пока я в армии, обязан выполнять приказы командиров, – нашёл он выход, нашёл, – Разве нет?
– А когда служба закончится?
– Тогда видно будет. Но кто мне помешает встречаться с ней по делу? – ЧжуВон подмигивает парням.
Обед заканчивается, все идут на спортплощадку. Сразу после обеда энергичные движения противопоказаны, поэтому четверо парней располагаются прямо на травке. Есть полчаса блаженства, особенно острого в армии, от возможности побездельничать.
ЧжуВон продолжает раздумывать.
– Сколько раз можешь подтянуться?
– Тридцать-тридцать пять, в полной экипировке, – с достоинством ответил он. Не думал её особо впечатлять, но и на такую реакцию не рассчитывал. Агдан поморщила носик.
– Читала в интернете одно интервью. Русские морские пехотинцы. Когда им такой же вопрос задали, они переглянулись, посмеялись и переспросили: «На какой руке?». Потом выяснилось, что они сами не знают, сколько раз они могут подтянуться на двух руках. Один сказал, что как-то сделал пятьдесят раз. Потом ему просто надоело считать.
ЧжуВон недоверчиво молчал.
– Так что слабовата наша морская пехота против русской. А сколько раз отожмёшься?
– Сотню раз, наверное, смогу. Я тоже устаю считать.
– Хм-м… я легко отожмусь пятьдесят-шестьдесят раз. Если идти на рекорд, то раз восемьдесят. Но я слабая девушка, а ты – сильный мужчина.
А-д-ж-ж-ж! Чусан-пурида! Пощебетала, похихикала и скрылась за горизонтом. А ему теперь что делать? Пришлось резко ужесточить тренировки. Он теперь подтягивается только с отягощениями, с грузом до двадцати килограмм удаётся сделать десять раз. Отжимается тоже с отягощениями. Если нет возможности, то с прыжками. Надо подскочить на руках, успеть хлопнуть в ладоши и опуститься на руки, а не на морду.
Друзья попытались продолжить разговор об Агдан, но им быстро надоели односложные ответы ЧжуВона. Они отстают от него, расширяя тему на женщин вообще. А ЧжуВон задумывается.
Куда делась та нескладная, отчаянно забавная наивная школьница? Своенравный и временами взрывной характер просматривался и тогда. Чего только стоит та драка с пьяными мужчинами в летнем кафе. Он ведь даже вмешаться не успел, девчонка всех разогнала.
Неожиданно до него доходит. Только сейчас осознаёт, чем она его так привлекает. Не потому, что айдол и не потому, что красива. Мало ли красивых вокруг, а он так вообще во Франции четыре года жил. Больше всего интригует её независимость. По виду, по крайней мере раньше, обычная кореянка. Но ведёт себя абсолютно по-европейски. И не как обычная европейка. Внешняя простота её манер больше похожа на поведение современных аристократок. Видывал он и таких.
А ещё ему пришлось давить внезапные и смутно знакомые ощущения, неожиданно вспыхнувшие внутри. Он справляется. С трудом, но справляется. И от чувства блаженного томления остаётся осадок сожаления. И не вспоминать! Не вспоминать, как он нёс её на плече. И какой невесомой она ему показалась на его руках. И что интересно, ничего такого не испытывал, пока нёс её. Нёс и посмеивался. И вдруг ночью накрывает та самая картинка. Очаровательная девушка, безмятежно разместившись бёдрами в кольце его шеи, плеча и руки, беззаботно побалтывает ножкой, о чём-то говорит и непрерывно хихикает… тепло её тела достаёт до сердца…