Парашюты на деревьях
Шрифт:
— Хальт, хенде хох! — скомандовал я. — Стой, руки вверх!
— Что такое? — нехотя подымая руки, произнес немец. — Разве так шутят?
Мельников в ту же секунду подхватил велосипед и толкнул его в лес, и он, шелестя ветками, прокатился шагов десять и застрял.
— Вперед, — показали мы пленному на лесную тропу. Но он не двигался с места.
— Что стоишь, фриц? Сказано иди!
— Я не Фриц, я Карл, — поспешил заверить нас пленный в надежде, что нам нужен именно некий Фриц.
Навстречу вышли Крылатых
— Рот фронт, Москау! — начал повторять он одни и те же слова, поднимая кверху руку со сжатым кулаком.
— Тише, не шуметь! — приказал я ему, подталкивая в глубь леса.
Тут же, громко разговаривая, по опушке проехала на велосипедах группа полицейских.
— Полицай, патруль, полицай, — негромко произнес Карл, видимо, желая сообщить нам, что проехал полицейский патруль. И все же кто-то из проезжавших услышал его голос. Патруль остановился. Сойдя с велосипедов, полицаи долго прислушивались, а затем несколько раз один из них прокричал в нашу сторону:
— Кто там? Выходи!
Мы крепко держали пленного за руки, а Мельников, сорвав у него с головы пилотку, зажал ею рот так, чтобы тот не мог крикнуть. Полицейские постояли еще несколько минут, но в лес идти не осмелились. Они уехали своим путем.
Захваченный немецкий солдат по имени Карл на допросе рассказал, что он служил в армии 6 лет, воевал на восточном фронте, там обморозил ступни ног. Долго лежал в госпитале, сейчас уже длительное время находится дома, на излечении. Мы его задержали в тот момент, когда он возвращался от своей невесты.
— Мой дом рядом, — несколько раз повторил Карл. — Пожалуйста, отпустите, уже слишком поздно.
— Что вам известно о советских парашютистах? — перевел я на немецкий язык вопрос Крылатых.
— О, известно все. Их ловят сегодня здесь в лесу весь день. Наехало солдат, полиции, жандармерии, даже юнкеров привезли.
— И что же — переловили?
— Не знаю. Очевидно, нет, так как все эти войска остались на ночь в лесу. Завтра облава будет продолжаться. Кругом патрули, засады. Разве вам это неясно!
Сведения о том, что войска, участвующие в облаве на нас, остались в лесу, и то, что в районе нашей высадки патрулируются дороги, устроены засады, представляли для нас несомненную ценность.
— А как называется ваша деревня?
— Аузрвальд.
Крылатых раскрыл карту.
— Накройте меня плащ-палаткой, — сказал он Щлакову. Когда его накрыли, он включил фонарик и нашел на карте названную деревню. Он нанес на карту сразу две пометки красным карандашом. Одну — у деревни Ауэрвальд, где мы находились сейчас, а вторую на месте высадки — у деревни Эльхталь, что означает Долина Лосей. Штурман ошибся с выброской на шесть километров.
Только теперь, рассматривая карту, Крылатых мог ответить на вопрос, почему утром нам так повезло и группа
Мы оказались здесь случайно, но как раз это и спасло нас. В первый день на вражеской земле нам здорово повезло.
Карателей, как магнитом, тянули к себе оставленные нами на деревьях шесть парашютов. Они рвались туда, надеясь где-то там, вблизи высадки, обнаружить и истребить нас.
Рассматривая карту, Крылатых нашел реку Парве, которая тонкой голубой полоской извивалась меж хуторов к востоку от деревни Ауэрвальд. Сегодня переправимся, — решил он, — и выйдем в свой оперативный район.
Капитан сбросил с себя покрывало и встал. Он хорошо запомнил дальнейший маршрут.
— Чем может пленный подтвердить, что деревня называется именно Ауэрвальд? — спросил Крылатых.
— Справа на дороге у леса стоит указатель. — Фрица начинало знобить как в лихорадке. Зубы его стучали.
— Я схожу с Овчаровым проверю, — сказал Шпаков.
— Хорошо, сходите, — ответил Крылатых.
— Что вам известно о расположенных здесь воинских гарнизонах, об оборонительных сооружениях? — продолжал допрос Крылатых. — Вы же военный и кое-что знаете.
— Об этом мне ничего неизвестно. Войска стоят в больших городах: Кенигсберге, Тильзите, Инстербурге, Гольдапе… — Последовал ответ.
Возвратившиеся Шпаков и Овчаров подтвердили, что деревня Ауэрвальд названа пленным правильно.
На той же дороге, что проходила возле леса, вновь послышались приглушенные голоса. Следовал очередной патруль.
— Здесь русский десант! Помоги… — нечеловеческим голосом закричал пленный, но не успел договорить последнее слово и беззвучно опустился на землю.
Мы залегли, изготовившись отразить нападение. Возле леса громко разговаривали, несколько раз прокричали:
— Кто там? Отзовитесь! — Но никто из кричавших не осмелился направиться в лес. Повторилось тоже, что и в первый раз: патруль проследовал дальше.
— Пошли! Соблюдайте тишину, — скомандовал Крылатых.
Мы вновь вернулись к тому месту, где захватили пленного. Притаившись, прислушались. Почти бесшумно перед нами проехал на велосипеде человек в гражданской одежде. Вскоре тот же велосипедист проследовал в обратном направлении. Невдалеке от нас он остановился, постоял несколько минут молча, прислушиваясь. Затем он присвистнул, надеясь, что кто-то отзовется. Подождал еще немного и негромко позвал: