Пари на красавицу
Шрифт:
— Я терплю её, потому что нет выбора.
Ответ неверный. Бл***. Всё. Момент упущен. Мальвина отстраняется, смахивая с себя мою руку.
— Выбор есть всегда. Просто принятое решение может не всегда нравиться, — резонно замечает она.
Она права. Выбор у меня и правда есть, но…
— Ты не понимаешь. Всё сложно.
— Ты прав. Не понимаю. И, честно говоря, нет настроения пытаться. У тебя твоя жизнь. У меня своя. Они вообще не должны были пересечься, но по нелепой случайности пересеклись.
— Наверное, это судьба.
— Скорее
— Злая шутка — это то, что я потерял целый год. Целый год, твою мать. Знал бы, никуда тебя не отпустил после той вечеринки. Когда впервые подошёл.
Ага. Что и требовалось доказать! Врушка. Кого ты так усердно пытаешься обмануть? Меня? Себя? Я же вижу. Я же слышу. Вижу твою неуверенность. Слышу твоё нарушенное сердцебиение. Тебя тянет ко мне с той же силой, что и меня к тебе. Ну и зачем ставить запреты? Кому они нужны?
— Не надо, — её смущение осязаемо. Если очень захотеть, его можно даже потрогать.
— Чего не надо?
— Говорить всего этого. Не поможет.
— Почему? Потому что ты пизд*ц какая упрямая и принципиальная?
— Я уже говорила, почему. Не буду третий раз повторяться.
— А, ну да. Потому что у тебя там свои какие-то дебильные бабские комплексы и непонятно откуда взявшийся страх оказаться использованной. И не продумал бы, что ты такой ранимый цветочек.
Меня раздосадовано пихают в плечо, и я, не сдержавшись, охаю сквозь зубы. В висках простреливает так, что чернеет в глазах. Даже дышать на несколько секунд становится больно. Ого. Вот так приход.
— В чём дело? — напрягается Мальвина.
— Ничего. Просто неудачно попала.
— Куда? Сюда? — снова охаю, потому что меня пихают повторно. На этот раз специально. Непонимание перерастает в обеспокоенность. — Раздевайся!
— Я мечтал услышать это от тебя, но давай не сегодня. У меня что-то голова болит.
— Снимай свитер, говорю, паяц! — Праша не дожидается, и сама активно стаскивает с меня одежду. Кожанку, толстовку. Клянусь, мне это снилось. И не один раз. Однако сейчас реально ну прям охренеть какой неподходящий момент. Прекрасно догадываюсь, что она увидит… Хм, уже увидела. — О-фи-геть… — застывает она в изумлении с открытым ртом. — Это, блин, что такое?
— Это синяки.
Спина отзывается ноющей болью даже на её слабые касания. Через зеркальных дверца шкафа вижу, как она очерчивает контуры расползающихся гематом. От плеча до лопатки особенно большая, прям тёмно-лиловая. Ниже, на боку поменьше и посветлее. Ну и плюс по мелочи: на локте, рёбрах. Как катился кубарем по асфальту, туда и прилетало. Это ещё шлему спасибо, хоть физиономию сохранил в целостности.
— Вижу, что синяки! Откуда они? — вот же… не думал, что мне будет настолько приятна её обеспокоенность. Я ей небезразличен. Это факт. Это неоспоримо. Это лучше любого туза в рукаве.
— Неудачно упал с мотика.
— Это на какой скорости надо было так упасть?
— На большой.
— Ты был в травм пункте?
— Нет. Зачем?
— Что значит, зачем? А если что-то серьёзное?
— Да ерунда. Просто ушибы. Как будто в первый раз.
— То есть что, ты так часто летаешь с мотоцикла? Если у тебя с ним контры, может лучше пересесть на четырёхколесного друга?
— Не. На четырёхколесном в заезды не примут.
— Заезды? — до Покровской доходит. — Так ты гоняешь.
— Иногда. У тебя свои хобби, у меня свои.
— На деньги?
— Разумеется.
Новость ей нравится. Это очевидно.
— Гонки. Пари. С таким азартом поражена, что ты не до сих пор продался казино. Или уже продался?
— Обижаешь. В местный покерный клуб меня не пускают после того раза, когда я разнёс им игральный стол, — усмехаюсь, замечая её высоко взметнувшиеся брови. — Да там карты шли неудачные. А я перебрал и начал буянить. Дело давнее, не забивай голову.
— Не забивай голову… — эхом удручённо вторит Мальвина и я успеваю жалеть, что вообще поднял эту тему. Очков она мне точно не прибавит. Праша о чём-то недолго думает, после чего решительно вскакивает на ноги, жестом веля мне делать тоже самое. — Ладно. Одевайся. Поехали.
— Куда?
— В травм пункт.
— Прямо сейчас? А он работает?
— Понятия не имею, но должен же быть там дежурный врач. Тебя надо осмотреть. А если скрытые переломы или отёк?
Она такая милая в своей заботе, а я ей не избалован. Могу ведь и привыкнуть.
— Мда. Не так я представлял наше следующее свидание, — хмыкаю я.
— Следующее? А было предыдущее?
— Вчера. Ты уже забыла?
— Да какой там. Его захочешь, не забудешь… — замолкает. Точно хотела сказать что-то ещё, но передумала. — Всё, хорош болтать. Поехали. Надеюсь, тебя всего в гипс закатают. Будешь как в мультиках: ни пошевелиться, ни нагнуться.
— Эй, давай-ка я завтра с утра сам скатаюсь. А то ты там щас надоговоришься, — Покровская стоит напротив со скрещёнными на груди руками и… смотрит на меня. Вернее, на голую часть меня. Опять же, всего лишь смотрит, а меня уже от одного этого колбасит. Возможно, панцирь из гипса не худший вариант. На какое-то время сможет её обезопасить. От меня. — Так ты согласна? — возвращаю её в реальность. Не хочу портить момент, но я опять возбуждаюсь, а с учётом того, что почти со стопроцентной уверенностью мне грозит на эту ночь очередное динамо, это просто жестоко.
Мальвина с задержкой моргает. Ожила.
— На что?
— На свидание.
Молчание затягивается.
— Глеб, тебе пора.
Как ожидаемо. На другое я и не расчитывал. Неторопливо подхожу к ней, не утруждаясь тем, чтобы одеться. Подхожу очень близко. Практически вплотную. Исключительно подразнить. Правда при этом раззадориваю и себя ещё больше, но на что только не пойдешь ради любви. Кого-то ждёт в ближайшее время заваленная льдом ванная.
— Уйду, если пообещаешь подумать, — почти шепчу ей на ушко, с удовлетворением слыша её участившееся сердцебиение.