Пари на развод
Шрифт:
Теплые пальцы поглаживают щеку, а затем заботливо убирают за ухо выбившуюся из «хвоста» прядку волос.
Опускаю ресницы и позволяю себе хоть несколько минут ни о чем не думать. Просто наслаждаться покоем в объятиях Ромы, просто отдыхать в его надежных руках, просто впитывать нежность и тепло.
Наличие охраны возле палаты Алисы становится сюрпризом, как и присутствие внутри Дмитрия. Младший сводный братец, увидев, как я вместе с Зотовым запросто миную вооруженных людей и вхожу в помещение, напрягается и придвигается к
Ух ты, неужели боится? С чего бы?
Обычно это я, сколько помню, всегда старалась от них защищаться. Еще бы. Ведь они, как хитрожопые гиены, всегда нападали скопом.
– Привет семейству Бариновых, – не сдерживаю презрения и, не стесняясь, внимательно осматриваю Алиску.
Ну что сказать? Руки до локтей замотаны бинтами, правая часть лица скрыта большим непроницаемым пластырем, волосы коротко, по-мальчишески, острижены, под левым глазом темно-фиолетовый синяк, на лбу повязка.
Красотка. Хорошо, однако, порезвилась.
Даже не знаю, похвалить или посочувствовать. Но девчонка начинает первая.
– Олеся, прости меня, пожалуйста. Я такая дура, – шепчет она не своим, очень хриплым голосом, когда наши взгляды пересекаются, после чего сразу закашливается.
Удивленно вскидываю бровь. Извинений точно не ожидала. Скорее уж уточнений в приказном тоне по поводу, куда и сколько следует перевести денег, чтобы сделать ей (как там Римма Максимовна требовала?) губы и грудь.
Однако, сюрпризы не заканчиваются.
Сводный братец присоединяется к своей старшей сестренке и тоже просит прощения. А затем они на пару рассказывают то, от чего у меня волосы становятся дыбом. Ромку, судя по резко прищуренным глазам, четко обозначившимся на щеках желвакам и тому, как аккуратно, но вместе с тем крепко он сжимает мою ладонь, тоже пробирает.
Есть от чего.
Оказывается, честь стать дойной коровой для матери и отчима, помешанных на деньгах, выпала не только мне, но и Алиске. Только если меня трясли за счет отца, а позже путем взаимовыгодного сотрудничества с Кировым, то с младшей поступили иначе.
Фактически ее подложили под тех двух идиотов, которые ее изнасиловали.
Баринов и его супруга,
И то, что уродов, истязавших их дочь, оказалось не двое, а трое – родителей не опечалило. Лишь порадовало. Ведь трое богатеньких мажоров, которых можно прижать к стене, чтобы заставить жениться, ну, или в крайнем случае раскошелиться за молчание, лучше, чем двое.
Ну
Обо всем этом Алиска узнала уже по факту, лежа в больнице, когда мамочка пришла давать ей очередные ценные указания, когда, кого и как начинать шантажировать. Девчонка была в ужасе. Митька, заявившийся без приглашения следом за родительницей и услышавший причины злоключений сестрицы (а Алиску он действительно всегда любил до крайности), еще больше.
Розовые очки у обоих отпрысков гражданки Бариновой разбились на мелкие осколки.
К чести Митьки, ему хватило сил выгнать мамашу взашей, а позже и пригрозить, что он сам на нее заявление накатает, если она от них не отстанет.
– Не переживай, отстанет, потому что сядет, как и ваш папаша, – негромко, но проникновенно, произносит Рома, когда младший Баринов замолкает.
Я же просто киваю и, не желая дальнейших расспросов, поясняю главное:
– Ваши родители виновны в смерти моего отца и моей дочери.
Палату покидаю глубоко уверенной, что конкретно эти двое больше не будут строить мне козни, как и не будут беспокоить. Никогда.
Прочувствовав на собственной шкуре, почем фунт лиха, вряд ли они захотят повторения.
Я же… я же просто ухожу.
Ухожу со спокойной душой.
С одной стороны, я точно знаю, что никогда не приму их, как родственников, слишком много боли они причинили действиями и бездействиями. Никогда не назову их братом и сестрой. Они мне – чужие.
Но с другой стороны, где-то глубоко-глубоко внутри я рада, что они не одиноки, как была я. У Алиски есть Митька, а у Митьки Алиска. Как бы они не страшились будущего, вместе непременно справятся.
Глава 39
ОЛЕСЯ
Две недели спустя
– Рома, может ты все-таки поделишься, куда мы едем? – складываю руки на груди и свожу брови вместе. – Так ведь нечестно, что нас в машине четверо, а куда она движется, знаешь ты один.
– Сюрприз, Лесь, – подмигивает этот хулиган, на секунду переключая внимание с дороги на меня. – Чуть-чуть терпения, и все скоро увидишь собственными глазами.
– Не люблю сюрпризы, – ворчу, отчего Лешка, прикусив губу, тихонько пофыркивает на заднем сидении. А Ванюшка, примостившийся рядом с ним в детском кресле, смеется в голос.
Кажется, эти мелкие бандиты только и делают, что угорают, наблюдая за нами с Ромкой. Вот же спелись, проказники!
Впрочем, я совсем не против. Я счастлива от того, что сын, как и я, переживший не самые легкие недели, постепенно сбрасывает панцирь напряжения и понемногу оттаивает, возвращая себя настоящего: открытого и позитивного парнишку, каким был всегда.