Пари с морским дьяволом

Михалкова Елена Ивановна

– Но вы сопротивлялись, – напомнил хозяин и потянулся к бутылке, чтобы долить себе вина. – Может быть, вам неизвестно, но двоих моих людей вы практически вывели из строя.

– Какая жалость… – пробормотал Макар.

Никита вскинул брови.

– Жаль, что всего лишь «почти», – пояснил Илюшин. – Я надеялся, что угробил хотя бы одного.

– Вы были близки к этому. Что довольно неожиданно для человека с вашей физической подготовкой.

Вино забулькало, выплескиваясь из бутылки. Макар бросил взгляд на этикетку.

– Вам не предлагаю, доктор пока

не одобряет, – мимоходом извинился хозяин. – Так на чем мы остановились? Да, вы ожесточенно сопротивлялись. Настолько серьезно, что едва не нарушили мои планы. А я, знаете ли, не прощаю, когда нарушают мои планы.

– Страшно огорчен, что расстроил вас.

– Зря паясничаете. У вас еще есть шанс исправить вашу оплошность. Многим я его не даю.

Илюшин прищурился, пытаясь понять, кто перед ним: идиот с манией величия? Человек, оторвавшийся от реальности? Он не мог разобраться в своем собеседнике, и это ему очень не нравилось. Теперь он был совершенно уверен, что где-то видел его раньше, но память по-прежнему отказывалась работать. «Неудивительно, если только этот стервец не соврал насчет трех месяцев».

Мысли Илюшина приняли другое направление.

– Вы сказали – почти три месяца, – медленно проговорил он. – А как вы обставили это для остальных?

– Для кого, например?

– Для моего напарника. Мы были вместе с ним в том доме, откуда меня похитили.

На лице Никиты отразилось искреннее удивление.

– Вы полагаете, я взял на себя труд как-то прикрывать ваше исчезновение? – Губы его тронула озадаченная усмешка. – Вы что, вопреки тому, что сказал мне доктор, до сих пор не все слова понимаете? Он говорит, пациент удивительно скоро восстанавливается, но эта ваша сенсорная афазия быстро не проходит…

Макар покачнулся и ухватился за подлокотники так, что костяшки побелели.

– Сенсорная афазия?

– Ну, если проще – глухота на слова. Доктор говорит, для вас все наши речи были как шум прибоя: слышать слышите, но не понимаете. Помните?

В висках заломило, как от ведра ледяной воды, выплеснутой с размаху на темечко.

– Сначала вы без сознания неделю валялись, потом началось: глаза открыты, изо рта что-то нечленораздельное вырывается, никого не слышите, ничего не понимаете. Мы вас под препаратами держали – сначала чтоб мозг отдохнул, оправился, потом – чтоб лучше восстановление шло. С вами целый штат работал – физиотерапевт, невролог, логопед, психиатр, мануальщики всякие…

– А что за препараты?

– Новая разработка, экспериментальная. Не наркота, – пожал плечами хозяин.

Илюшин вытер выступивший на лбу холодный пот.

– Значит, я пропал на три месяца – и вы никому ничего не сказали…

– Не будьте таким тупым! – повысил голос хозяин. В глазах его сверкнула злость. – Вы не имеете права на тупость. Пока я еще делаю вам скидку, учитывая ваше состояние. Потом перестану.

«И что тогда?» – хотел спросить Илюшин. Но не стал.

– Разумеется, никто ничего не знает, – понемногу успокаиваясь, сказал Никита. – Следы вмешательства были зачищены. Если бы не ваша строптивость,

все прошло бы идеально. Но вы стали сопротивляться и в результате получили травму головы. Очень печально, если учесть, что именно ваша голова и была мне нужна.

Илюшин хотел сострить по этому поводу, но подумал и промолчал второй раз.

– Три месяца реабилитации, – хозяин загнул один палец. – Мое потерянное время, – он загнул второй. – Минус два охранника.

– Вы сказали, с ними все в порядке.

– Не совсем. Но об этом чуть позже. Итак, вы довольно дорого обошлись мне, господин Илюшин. Хочется верить, что вы оправдаете вложенные в вас усилия.

– Каким образом?

Никита встал и, тяжело ступая, прошел вдоль стены. Макар провожал его взглядом. Хозяин остановился возле картины, на которой вспыхивали десятки оттенков красного.

– Три месяца назад, – сказал он, заложив руки за спину и покачиваясь вперед, как пингвин, – на этой яхте был убит человек. Моя жена, Ирина. Я сообщил властям, что это был несчастный случай – якобы она утонула, купаясь в открытом море. Но в действительности все произошло не так. Ей свернули шею. Опережая ваш вопрос – нет, это сделал не я, хотя у меня иногда возникало подобное желание.

У Макара вовсе не возник этот вопрос. Он пытался представить, каким образом этот человек выдал убийство за несчастный случай.

– Где мы сейчас? – перебил он.

– На моей яхте, «Одиссее».

– Нет. В каких мы водах?

По губам хозяина скользнула усмешка. Он покачал головой:

– Это неправильный вопрос. Не отвлекайтесь от главного.

Он прикоснулся к картине.

– Меня не было на судне, когда это случилось. Я уезжал в город по делам. Когда вернулся, нашел убитыми двоих охранников и Ирину.

Макар потер виски. Голова начала наливаться тяжестью, ему это очень не нравилось.

– На записях камер слежения видно, что никакое другое судно не приближалось к «Одиссею». Вы понимаете, что это означает?

– Вы думаете, что убийца на яхте.

– Верно. Несомненно, тот, кто расправился с моей супругой, хотел сбежать. Но я вернулся раньше срока и не оставил ему такой возможности. Кроме меня, здесь было два человека, не считая охраны.

– А вместе с охраной?

– Никто из охраны этого не делал.

– Откуда вы знаете? Их могли подкупить.

– Нет.

– Кого угодно можно подкупить, если знать, чем платить.

– Хорошо, – поморщившись, согласился Никита. – Раз вы настаиваете… Вся охрана была убита.

– Хотите сказать, что оставили в свое отсутствие всего двоих?

– Целых двоих, – поправил хозяин. – И был уверен, что даже этого слишком много. Я ошибся, признаю. Мы выяснили вопрос с охраной?

Илюшин кивнул. Со словами «плевать на доктора» протянул руку к бутылке, нацедил себе под тяжелым взглядом два глотка вина и медленно, смакуя, выпил.

– Итак, на яхте находилось два пассажира, – подытожил Никита, решив не обращать внимания на выходку с вином. – Один из них убил Ирину. Я хочу, чтобы вы выяснили, кто это сделал.