Парикмахерия
Шрифт:
Обходишь вот так дерево по кругу. И уже стоит над тобой огромный карандаш. Высоченный. На вершину глянуть - шапка валится. Уже дрожит. Не только от ударов - сам по себе. А ты его затачиваешь. И остаётся только пяточек, сердцевина древесной ткани, на котором всё это держится. А потом в стук топоров, в обычный шелест леса вокруг, вдруг добавляется скрип. Сперва - еле слышный. И обычное, колебательное движение дерева перед тобой, вдруг, сперва ещё почти незаметно, становится поступательным. Не возвратно- - безвозвратно-поступательным. Всё быстрее. Пошла красавица.
Нарастает треск, рвётся пяточек, последняя часть подрубленного ствола,
"За деревней у реки
Рубят лес мужики
И творят, что хотят.
Только щепки летят".
Это - "топорный" лесоповал. Когда валят деревья "Дружбой" - спил делают наклонный, чтобы ствол по нему съехал в нужную сторону. Часто не круговой, а односторонний, так что последний кусок остаётся с краю. Дерево по нему рвётся, и на пнях остаются торчащие куски-отщепы. Иногда пильщики зовут помощников. Те упираются в дерево выше пропила жердями-слегами и давят. Чтобы пилу не зажимало, чтобы дерево пошло туда, куда бригадиру захотелось. Ерунда это. Куда дерево реально ляжет - знает только водитель трактора с мощной гидравликой. Все остальные - только догадываются. Чутьём, интуицией. Как оно росло, как на нём снег лежит, зацепил ли твой топор на одном из последних ударов что-то мягкое внутри, глубоко ли, дует ли ветерок? Внизу-то его не чувствуешь, но кроны-то шевелятся.
Но, даже уронив дерево в нужное место, никто не знает - далеко ли от него убегать надо. Оторвавшийся от пня ствол находит новую точку опоры в своей кроне. И как оно сыграет, как там сучья в землю лягут и насколько они крепкие... Бывало, что крона превращалась в центр круга. Где ствол выступал в роли радиуса. И этот "радиус" - "заметал" площадь. Которая как известно "пи эр квадрат". И ко всем кто на ней, на этой площади - прилетал вот этот самый "пи". Как пел Эдуард Хиль:
"Э-ге-гей!
Привыкли руки к топорам!
Лесорубы,
Ничего нас не берет -
Ни пожары, ни морозы!
Поселился
Наш обветренный народ
Между елкой и березой!"
Ничего не берёт. Кроме летящего произвольным образом комля свежесрубленной "лесной красавицы". Поэтому чётко - "за две длины стола". Хотя никто это правило не выполняет - так ничего не наработаешь. А на лесосеке от летящего комля не спрячешься. Особенно, если несколько вальщиков одновременно дерева "роняют". Выход один: делай своё дело, но кроме вот того красивого танца с ритмом - крути головой. И держи дистанцию. Не по длине ствола, а по собственной скорости реагирования. Чтобы успеть выскочить. И только поперёк - вдоль от дубины не бегают. А бегать от падающей лесины в снегу по пояс...
"Трусишка заика серенький
Под ёлочкой скакал".
"Какал" - это от испуга. Бывало, что и взрослые, матёрые мужики на лесосеке "скакивались". А этому животному повезло - ёлка мимо прошла. Но заикой - сделала.
Не понимаю я наших экстремалов. Зачем на какие-то высотные здания лазить? С парашютом с них прыгать, людей нервировать...
Вот в Южной Америке есть племя. У них там как мальчик захотел... ну, сказать, что он уже... ну, большой мальчик, так загоняют его на вершину самой большой пальмы, привязывают пару пальмовых верёвок. Обратите внимание на уровень садизма - к лодыжкам привязывают, не к шее. И предлагают: или прыгай, или... или не хоти. И ведь прыгают же! Видно, сильно хочется.
Надо бы и в нашем отечестве что-то подобное спрогрессировать. Всех в тайгу, на сосну. За неимением пальм. Верёвки - лыковые. За неимением чего я сказал. За ножки - привязали, за ручки - раскачали... Экстремал? Экстремируй. Адреналина - столько же, а расходов - меньше. А потом - остальных. Ну, мальчиков. Ну, которым хочется. А также девочек. Поскольку у нас равноправие, эмансисипация и торжество демократии. Народу у нас, конечно, много, но и тайга большая - ёлок на всех хватит.
– - Глава 108
Жаль - лесоповал пока без меня обойдётся. Когда рядом две такие... "щепоструйные установки" молотят... Вы никогда не наблюдали в реальности за половым актом слонов? Не по телевизору или, там, через телескоп, а - "в живую"? Со звуком, с запахом... Говорят, зрелище обеспечивает полную импотенцию на длительное время. Правда, только для белых людей. Негры к этому событию относятся с... профессиональным интересом. Животноводческим. Но я ж не негр! А как белый человек со своим топориком возле этих... дровосеков и лесоповалистов... я не уместен. Пойду-ка я отсюда. Проинспектирую покособище.
Нет, конечно, не просто так. Надавал ценных указаний, организовал народ, поднял боевой дух и трудовой энтузиазм, оптимальным образом расставил кадры... Пообещал, указал, предупредил... короче - руководнул. А, ерунда. Взрослые мужики, в этом деле - больше моего понимают. Если гонор не заест - сами разберутся - кому где стучать. "Не плотники, а стучат". Лишь бы друг другу по мордасам не настучали, остальное - не мой случай.
Я уже говорил, что проблемы создаются не количеством людей, а степенью их близости. Пока Хохрякович жил в Рябиновке, мне было глубоко плевать - чего он там делает. Но когда это... "орудие говорящее" не говорит и не орудирует, а нагло дрыхнет под кустом, засунув себе ладошки между коленок... Те самые ладошки, которые по моему гениальному прогрессорско-попаданскому замыслу должны сейчас двигать косу, а также мировой прогресс, торжество демократии, истинного гуманизма и моё личное здешнее благосостояние... Пришибу гада!
То есть, я, конечно, понимаю: у парня впереди встреча с Домной. И он старательно отсыпается впрок. Я те дам впрок! Никакого "прока" не будет - будешь у меня всю ночь в карауле стоять и звезды считать! Я-то знаю, сколько их видно. Не сойдёмся в счёте - без сладкого оставлю!
После пинка "орудие говорящее" отнюдь не заговорило. Но визг был далеко слышен. Шорох листьев заставил меня раздвинуть ветки куста, где обнаружились две испуганные мордашки: Кудряшковой бабёнки и "пламенеющего горниста". Вру: быстро бледнеющего.
Разврат, разруха, разгильдяйство и... р-р-разорву на р-р-аз!
Молодёжь всё поняла и мгновенно рассосалась. Вместе с инструментом. Уже вдогонку успел спросить
– - А остальные где?
– - Тама. Вона.
Ну, пойдём-поглядим. Чего оно - "тама-вона". Чует моё сердце, что придётся снова любоваться видом голой Хотеновской задницы между женских коленок. Сколько ж раз он мне в такой позиции уже попадался? Как-то уже начинаешь воспринимать такую картинку как неотъемлемый элемент здешних Угрянских пейзажей и интерьеров. Скоро и до баталистов с маринистами дойдём.