Парижский вариант
Шрифт:
– Доктор Шамбор?
Ученый поднял голову.
– Есть новости?
Подтянутый, жилистый капитан Боннар опустился в кресло рядом.
– Только что пришло сообщение из Парижа, – невесело ответил он. – Наши люди показали фотографию вашего доктора Зеллербаха продавцу в магазине. Тот рассказал, что кредиткой для покупки компьютера пользовался не сам Зеллербах, но, по его описанию, один из пособников Джона Смита. Когда мой человек проверил данные по кредитке, ему дали вашингтонский адрес. Никаких адресов или телефонов в Париже на квитанции не указано. Естественно, поскольку Зеллербах мог попросту послать этого человека в магазин, наши ребята прошлись с фотографией по окрестностям. Но опять
Шамбор позволил себе слегка улыбнуться.
– Не сдавайтесь, друг мой. Я только что усвоил один урок – мощь ДНК-компьютера столь безгранична, что нам приходится расширять пределы возможного.
Боннар заложил ногу на ногу, нетерпеливо покачивая носком.
– Подскажете другой способ его найти? Это необходимо, вы же знаете. Он и его товарищи слишком много знают. Сейчас они уже не успеют остановить нас, но потом… о да. Это может обернуться катастрофой. Мы должны избавиться от них как можно скорее.
Ученый постарался сдержать раздражение. Он куда лучше бывшего десантника знал, что поставлено на карту.
– К счастью, Зеллербах попытался зайти на свой домашний компьютер. Предполагаю, что он принял некие меры предосторожности – вероятно, перенаправил сигнал через несколько стран… и, возможно, еще надежней скрыл свой путь, пользуясь множеством серверов и масок.
– И как вы сможете в этом разобраться? – поинтересовался Боннар. – Это обычный способ заметать следы. Именно потому, что действенный.
– Только не против моего молекулярного компьютера, – предрек Шамбор, возвращаясь к клавиатуре. – Через несколько минут у нас на руках будет его парижский номер телефона. На какой адрес он зарегистрирован – выяснить совсем просто. А после этого… у меня есть скромный план, позволяющий избавиться от всяческих преследователей.
Глава 35
Париж, Франция
– Ситуация, – объявил Джон товарищам, – следующая. Наши спецслужбы работают над этим делом. Наши правительства стоят на ушах. Наша задача – сделать то, чего не могут они. Судя по тому, что рассказал нам Марти, второй компьютер находится в двух часах езды от Парижа, а с ним – Шамбор и Боннар. Теперь – что нам еще известно? И что – нет?
– Ученый в башне из слоновой кости и младший офицер французской армии, – промолвила Рэнди. – Сомнение берет – они ли это задумали?
– Меня тоже. – Джон подался вперед, задумавшись. – Вся эта история попахивает театром марионеток. Смотрите – капитан Боннар работает в Париже и знать не знает о теракте в Пастеровском. Баски взрывают лабораторию и «похищают» доктора Шамбора, потом переправляют старика в Толедо и отдают «Щиту полумесяца». Потом разворачиваются, возвращаются в Париж, похищают Терезу – и тоже волокут в Толедо. Мавритания мечется между Францией и Испанией, в то время как доктор Шамбор и капитан Боннар встречаются впервые, похоже, только на алжирской вилле. Мавритания полагает себя равноправным партнером французов аж до самого Гренобля. Так… кто дергает за ниточки, кто координирует действия и перемещения игроков? Это должен быть кто-то хорошо знакомый обоим французам.
– И очень богатый, – добавил Питер. – Это чертовски недешевое мероприятие. Кто платит?
– Только не Мавритания, – уверенно заявила Рэнди. – Из Лэнгли меня уверяли, что, с тех пор как он разошелся с Бен Ладеном, у него в кошельке пустовато. Кроме того, если Шамбор с Боннаром использовали «Щит полумесяца», то и счета, вероятно, оплачивали они. Сомневаюсь, чтобы у капитана-штабника или ученого-бессребреника вроде Шамбора нашлись бы такие деньги.
– Только
– Какое-то время я подозревал капитана Боннара, – продолжил Джон. – В конце концов, он вышел из простых солдат – достижение немалое и достойное восхищения. Но он, на мой взгляд, все же не настоящий вожак, не организатор. Уж точно – не Наполеон, тоже вышедший из низов. Если верить досье, нынешняя супруга Боннара – из почтенной французской семьи. Богаты… но не настолько, чтобы нас заинтересовать. Так что, если я ничего не напутал, Боннар тоже отпадает.
Покуда Джон, Питер и Рэнди что-то обсуждали, Марти Зеллербах скрестил руки на груди и поглубже зарылся в гору подушек. Закрыв глаза, он позволил своему рассудку отплыть в прошлое, преобразуя его в трехмерную матрицу образов, звуков, запахов. Заново переживая минувшее, он со сладостной четкостью вспоминал часы работы с Эмилем, радость маленьких удач и успехов, «мозговые штурмы», пиццу с доставкой, долгие дни и долгие ночи, запахи химикатов и металла, становящуюся привычной обстановку лаборатории и кабинета, все больше похожую на родной дом…
Вот оно!
Опустив руки, Марти резко выпрямился и открыл глаза. Он вспомнил, как именно должны были выглядеть лаборатория и кабинет при ней.
– Нашел! – воскликнул он.
Трое агентов разом воззрились на него.
– Нашел что? – поинтересовался Джон.
– Наполеон! – Марти величественно раскинул руки. – Ты упомянул Наполеона. Тут-то я и вспомнил. На самом деле мы ищем аномалию. Что-то такое, что не вписывается в общую картину. Что укажет нам недостающий член в этом уравнении. Вы же, разумеется, знаете, что, обрабатывая по одному алгоритму одни и те же сведения, новых результатов не получишь. Пустая трата времени.
– И что мы упустили, Март? – спросил Джон.
– «Почему», – поправил толстяк. – Мы упускаем из виду «почему». Почему Эмиль пошел на это? Возможно, ответ – Наполеон.
– Он это делает ради Наполеона? – недоверчиво переспросил Питер. – Малыш, и это твоя гениальная идея?
Марти хмуро покосился на англичанина:
– А ты, Питер, мог бы сам вспомнить. Тебе я рассказывал об этом. – Покуда агент хмурился, пытаясь вспомнить, о какой же загадке упоминал Марти, тот в порыве энтузиазма вскинул руки жестом победителя. – Ре-про-дук-ци-я! Поначалу это не показалось мне важным, но теперь – другое дело. Это и есть аномалия.
– Какая репродукция? – недоуменно переспросил Джон.
– На стене лаборатории Эмиль повесил превосходную репродукцию одной картины, – объяснил Марти. – Оригинал – холст, масло, автор – кажется, Жак-Луи Давид, известный французский живописец конца девятнадцатого века. Называется, по-моему, «Отступление Великой армии из Москвы» – как это будет по-французски, не припомню. Так вот, – отставив компьютер на тумбочку, Марти вскочил, не в силах усидеть спокойно, – Наполеон на ней показан в черной тоске. Оно и понятно – ну, захватил он Москву, и тут же приходится отступать, потому что половина города сгорела, есть – нечего, а зима – на носу. Наполеон выступил в поход с четырехсоттысячной армией, а вернулось с ним в Париж едва десять тысяч. Так вот, на картине Наполеон едет, понурив голову, – Марти показал как, – на большом белом коне, а доблестные солдаты его Старой гвардии тащатся по сугробам, точно оборванцы какие-то. Жутко печально.