Паровой каток
Шрифт:
– Не больше, чем нужно. Хронические больные часто откапывают в своем организме что-то такое, что отвлекает их от основной болезни. Кроме того, она была довольно замкнута. Старательно уклонялась от распросов. Я не хотел быть навязчивым, с такими случаями мне уже приходилось встречаться.
– В самом деле?
– Вы удивитесь, лейтенант, как это часто бывает, особенно у замужних женщин. Любая ерунда у них вызывает подозрение, что дорогой муженек пустился во все тяжкие и она из-за него залетела. Но, если на то пошло, порядочные девушки не спят с чужими женихами.
– Что ни о чем не говорит.
– Но тем не менее бывает. И мисс Ле Руке казалась только менее разговорчивой, чем другие.
– Неожиданное Крамер почувствовал к доктору Мэтьюзу нечто вроде симпатии. Угостил его "лаки страйк" и даже дал прикурить. У них и вправду оказалось много общего. У обоих хватало забот с непростыми разновидностями "гомо сапиенс" и обоим приходилось стараться изо всех сил, чтобы сделать верные выводы из противоречивых данных.
– Полагаете, она могла планировать замужество?
– Ну, она не была похожа на синего чулка...
– Да, я знаю, но как с её сердцем? Долго она могла протянуть?
– Это никогда не известно. Все могло произойти когда угодно - потому я и решил, что это случилось, понимаете? Но могла дожить и до седых волос.
– Значит, вы её не предупреждали - я имею ввиду, на случай, если это могло повлиять на её планы замужества?
– Это было ни к чему, она сама все знала.
– Поэтому и вступила в "Погребальную общину Святой Троицы"?
– Полагаю, да.
Первые кусочки мозаики начинали становиться на место.
– Нужно бы найти того парня, её интимного приятеля, - негромко произнес Крамер.
– Есть за что уцепиться?
– Пожалуй, нет. На похоронах не было никого, и никаких цветов.
Доктор Мэтьюз поднялся, натянуто улыбаясь.
– Все это выбило меня из равновесия, лейтенант...
– Не беспокойтесь, доктор - я уверен, что когда все выяснится, никто не станет требовать ваш скальп.
– Я в этом не уверен. Знаете, цвет глаз я записал по памяти, когда узнал, что произошло. Странно, мог бы поклясться...
– Это только формальность. Но могу я взять все бумаги с собой?
– Разумеется. Позвольте, я вас провожу.
Стоя на крыльце, Крамер предупредил доктора Мэть-юза, что утром к нему заедут оформить официальные показания. Пока они там стояли, все машины, стоявшие по другую сторону улицы почти одновременно уехали.
– Каждая вечеринка когда-нибудь да кончается, - заметил Крамер.
– Какая вечеринка?
– ошарашенно спросил доктор Мэтьюз.
Но пора уже было Бобу Перкинсу заняться магнитофонной лентой, так что Крамер просто вышел на улицу и уехал.
* * *
Миссис Перкинс провела Крамера в мастерскую, извинившись за Боба, плескавшегося в ванне. Он всегда купался после работы из-за въедавшейся в кожу типографской краски.
Крамер знал, что миссис Перкинс - жена Боба, но привыкнуть к этому так и не мог. Она обожала мужа, как слабая, но гордая мать обожает дитя, рожденное при таинственных обстоятельствах. К тому же они были очень похожи. Не будь им обоим около тридцати, он легко мог бы представить, как она долгие годы его растила, одевала в чистые матросочки и снабжала свежими носовыми платками.
– Устраивайтесь поудобнее, - предложила она, даже не сознавая того, что её присутствие не слишком уместно.
– Я как раз собиралась налить ему какао - вам тоже?
– А можно попросить кофе?
– Полагаете, это разумно? Мы как раз говорили с Бобом, сколько в нем всяких вредных веществ! Понимаете, он так много знает о том, как функционирует мозг...
– Черный, пожалуйста, если не трудно.
– Разумеется, нет, сию минуту сделаю.
Миссис Перкинс удалилась; отделка её прелестного пеньюара прекрасно сочеталась с кудряшками цвета плюшевого медвежонка.
Крамер подошел к полкам с книгами. Боб Паркинс и вправду знал кое-что о мозге, если проштудировал этакую кипу книг: "Гипноз работает на вас", "Гипноз для любителей", "Гипноз и лечебная терапия", "Гипноз в истории" и просто "Гипноз". Далее след терялся, эти книги смешивались с другими, которые советовали "Как заработать миллион" и "Как познать самого себя за семь дней". Две полки были забиты журналами по радио и электронике. Это его несколько успокоило.
Вошел Боб, неся поднос с парящими чашками; ему едва удалось увернуться от жены, которая пыталась освободить на столе хоть немного места, столько там валялось проводов и всякой дребедени.
– Ну, лейтенант, - улыбнулся Боб, - как я рад вас видеть, дружище!
– Бобби, ты должен рассказать ему о кофе, - вполне серьезно заявила его жена.
– Меня он не послушает.
– Полагаю, у него сегодня совсем другие заботы.
– Вот это правда, - согласился Крамер.
– Ладно, я пошла, можете заниматься, ребята, - сказала миссис Перкинс.
– К сожалению, Боб, больше ничем помочь не могу.
Крамер закусил губу. Он продолжал помешивать кофе, не замечая, что не положил сахар.
– Прежде чем приступим, лейтенант, хочу, чтобы' вы кое-что послушали. Исключительная вещь, вашей ленты я не коснусь, пока не прослушаем её.
И пришлось Крамеру ждать, пока Боб манипулировал кнопками на большом микшерском пульте, стоявшем у стены. Наконец он услышал голос Боба, вопрошавший: - "Какого вы мнения о современной эстрадной музыке, мистер Синатра?" Ответ прозвучал, несомненно, голосом самого знаменитого певца. Потом ещё один вопрос и снова ответ. Запись длилась восемь минут, и это явно не было подделкой.