Партизаны
Шрифт:
– В вашем кейсе, если помните, находятся три голубые и три розовые ампулы, – продолжил Петерсен. – Мы, в том числе капитан Тремино, имеющий медицинское образование, считаем, что три из шести смертоносны. К сожалению, нам неизвестно, какие именно. Попробуем найти их методом исключения. Я введу вам под кожу содержимое одной из ампул. Если останетесь живым – станет понятно, что находится в остальных, – Петерсен вынул из кейса голубую и розовую ампулы. – Какая вам больше нравится, Джордже?
Толстяк
– Ответственное задание, – промолвил он. – От моего решения зависит жизнь человека... Хотя, думаю, общество мало что потеряет, если... Мне больше по душе голубой цвет.
– Голубой, так голубой, – Петерсен перелил в пробирку голубую жидкость и вставил в шприц иглу. Алессандро со страхом наблюдал, как содержимое пробирки медленно всасывалось в шприц. – Боюсь, я не особо умелый медик. – Спокойствие, с каким произнес фразу майор, было страшнее любого крика. – Воздух, попав в кровеносную систему, может образовать тромб... Однако вам, Алессандро, все равно, от чего умирать...
Глаза Алессандро вылезли из орбит, побелевшие губы затряслись от смертельного ужаса. Петерсен прикоснулся к внутренней стороне его правой руки.
– Вена, кажется, подходящая.
– Нет! Нет! Нет! – Из глотки Алессандро вырвался нечеловеческий вопль. – Господи, нет! Нет!
– Не о чем волноваться, – успокаивающе сказал Петерсен. – Если состав безвреден, то останетесь живы и возвратитесь к нам через считанные минуты, если нет, то ускользнете от нас навсегда, что тоже неплохо... – Майор снял наволочку с подушки и протянул ее Джордже. – Он может дико орать в агонии. Будьте, пожалуйста, внимательны – умирающий человек судорожно стискивает зубы.
Большим и указательным пальцем Петерсен оттянул кожу на руке связанного. Тот взвизгнул. Джордже зажал ему подушкой рот. Через несколько секунд он снял подушку с лица пленника. Алессандро уже не орал. Где-то глубоко в его горле рождались жуткие всхлипы. Он выгнулся на койке, прилагая неистовые усилия для того, чтобы освободиться от провода. Жилы на его лице напряглись – оно казалось олицетворением безумия. Казалось, еще немного – и Алессандро забьется в припадке эпилепсии. Майор посмотрел на Джордже. Физиономия толстяка покрылась крупными каплями пота.
– Это смертельный яд? – Спросил Петерсен пленника, но содрогавшийся в конвульсиях Алессандро не слышал ни звука. Вопрос пришлось повторять до тех пор, пока обезумевший разум его воспринял.
– Яд, яд... Смертельная доза! Смертельная доза! – пролепетал Алессандро, перемежая слова ужасными всхлипываниями.
– От него умирают в страшных мучениях?
– Да! Да! Да! – Алессандро тяжело и часто дышал, будто находился в последней стадии удушья.
– И это вы уготовили сами себе. У меня нет к вам ни жалости, ни сострадания. К тому же вы можете и солгать. – Петерсен вновь дотронулся концом иглы до руки связанного. Алессандро опять завопил, и Джордже опять заткнул ему рот подушкой.
– Кто вас послал? – Петерсен дважды повторил свой вопрос, прежде чем Алессандро бешено завращал глазами. Толстяк убрал с его лица «кляп».
– Киприано... – Голос Алессандро ничем не отличался от вороньего карканья. – Майор Киприано...
– Ложь. Никакой майор не уполномочен затевать такие дела, – Петерсен третий раз осторожно прикоснулся концом иглы к вене, Алессандро хотел было завопить, но Джордже успел вовремя зажать ему рот. – От кого получили задание? Спрашиваю последний раз, Алессандро. Через секунду проколю вену. Для этого есть все основания. Чьи инструкции выполняете?
Джордже в очередной раз снял с лица пленника подушку. На мгновение показалось, что тот потерял сознание: Глаза бедняги закатились, но тотчас снова вернулись на место.
– Гранелли, – прошептал он едва слышно. – Генерал Гранелли...
Это было имя всемогущего шефа итальянской разведки.
– Игла все еще в миллиметре от вены – в любую секунду я могу нажать на поршень шприца. Помните об этом, Алессандро. Полковник Лунц знал о вашем задании?
– Нет! Клянусь! Нет!
– Генерал фон Лер?
– Нет!
– Каким же образом генералу Гранелли стало известно, что я нахожусь на борту «Коломбо»?
– Ему рассказал полковник...
– Так-так. Обычные доверительные отношения между союзниками. Что вы хотели найти в моей каюте?
– Документ... Сообщение...
– Петер, возможно, будет лучше, если вы уберете шприц, – сказал Джордже. – Кажется, он сейчас упадет, в обморок. Или умрет. Или что-нибудь в этом роде.
– Что вы добирались сделать с бумагой, Алессандро? – Острие иглы осталось на прежнем месте.
– Сравнить текст с... моя куртка... там... – Алессандро действительно еле ворочал языком.
Во внутреннем кармане его куртки Петерсен обнаружил сложенный вчетверо бумажный лист. Это был дубликат документа, находившегося в их каюте. Майор вновь сложил бумагу и убрал в свой потайной карман.
– Странно, – сказал Джордже, – он на самом деле близок к обмороку.
– Могут поспорить, его жертвы никогда не имели такой возможности... Что бы мне хотелось, так это всадить ему полную дозу, – с искренним сожалением проговорил Петерсен. – Несомненно, Алессандро представляет... представлял, – поправился он, – особое подразделение, специализирующееся на тайных убийствах. – Понюхав голубую жидкость в пробирке, майор бросил ее и открытую ампулу на пол. Затем разбрызгал по полу содержимое шприца. Стекло хрустнуло под его подошвами.