Партизаны
Шрифт:
Лоррейн улыбнулась.
– Да, это именно он.
Комендант и двое остальных пленников передвигались уже значительно уверенней. Петерсен достал из кузова тяжелую Корзину с провизией и направился по заросшей травой тропинке к лачуге, на ходу вынув из кармана ключ. Зарина, взглянула на ключ, затем на майора, но ничего не сказала. Петерсен поймал ее взгляд.
– Я говорил вам – друзья.
Скрип заржавевших петель в сочетании с запахом затхлой сырости внутри помещения красноречиво свидетельствовали
– Все, что нам надо, – оглядевшись, довольно сказал Петерсен. – В первую очередь займемся самым важным, – он посмотрел на Джордже, извлекшего из кармана бутылку пива. – У вас свои приоритеты?
– Дикая жажда, – с достоинством отозвался толстяк, – но я могу утолять ее и одновременно растапливать печь.
– Заодно присмотрите за нашими гостями. Мне надо ненадолго уйти.
– Надеюсь, полчаса вам хватит? – осведомился толстяк.
...За что бы Джордже не брался, он все делал на совесть. Когда Петерсен спустя почти час возвратился, в комнате было не просто приятно тепло, а удушливо жарко. Металлическая заслонка печки раскалилась до цвета спелой вишни. Многозначительно оставив входную дверь открытой, майор подошел к столу и водрузил на него вторую корзину, родную сестру той, что уже стояла на полу.
– Еще провиант, – сказал он. – Извините, что задержался.
– Мы не беспокоились, – отозвался Джордже. – Еда ждет. Все, кроме вас, поели, – он заглянул в принесенную Петерсеном корзину. – Вы потратили время только на это?
– Я встретил кое-каких друзей.
– А где грузовик? – стоя в дверях, спросила Зарина.
– За углом. В роще. Там его не увидят с воздуха.
– Думаете, за нами могут следить с воздуха?
– Нет. Я отогнал машину на всякий случай, – майор уселся за стол и принялся готовить себе сандвич с салями и сыром. – Если кто-нибудь хочет немного поспать, – лучше прилечь сейчас. Лично я собираюсь поступать именно так. Этой ночью мы вообще не спали. Двух или трех часов, полагаю, будет достаточно. К тому же я предпочитаю путешествовать ночью.
– А я предпочитаю ночью спать, – сообщил Джордже, откупоривая очередную бутылку. – Поэтому позвольте мне быть вашим верным стражем. Вы ешьте, ешьте!
– После стряпни Джованни любой станет прожорливым. – Действия Петерсена подтверждали данное правило. Спустя несколько минут майор все же оторвался от еды, огляделся и спросил у Джордже:
– Куда подевались эти неугомонные девушки?
– Только что вышли, наверное, на прогулку. Петерсен покачал головой.
– Моя ошибка. Я не сказал вам... – он поднялся из-за стола.
Девушки отошли
– Вернитесь! – крикнул майор. Зарина и Лоррейн остановились и обернулись. Петерсен властно махнул им рукой. – Идите обратно! – девушки переглянулись и медленно двинулись назад.
– Что плохого в невинной прогулке? – озадаченно спросил Джордже.
– Я скажу, что плохого в невинной прогулке, – Петерсен понизил голос так, чтобы его не было слышно в хижине, и коротко объяснил толстяку, в чем дело. Джордже согласно кивнул. Когда девушки приблизились, майор умолк.
– Что такое? – спросила Зарина. – Мы сделали что-то не так?
– Если вы шли туда... – Петерсен показал на уборную.
– Нет. Всего лишь прогулка. Какой от этого вред?
– Идите в дом.
– Раз вы настаиваете, – Зарина мило улыбнулась, – но вы же не умрете, если скажете нам почему.
– Подчиненные не разговаривают с офицерами подобным тоном. И тот факт, что вы – женщины, ничего не меняет.
Улыбка исчезла с лица Зарины – тон самого Петерсена не располагал к легкомыслию.
– Если хотите, я скажу вам почему. Потому что я приказываю. Потому что вы не можете ничего делать без моего разрешения. Потому что вы – младенцы в дремучем лесу. И, наконец, потому что я стану доверять вам только тогда, когда вы станете доверять мне.
Обе девушки непонимающе переглянулись и, не говоря ни слова, вошли в дом.
– Это прозвучало несколько грубовато, – заметил Джордже.
– Да, грубовато. Но я хотел, чтобы до них дошло, – нельзя без спроса бродить где попало. Такие безобидные прогулки могут иметь далеко небезобидные последствия.
– Конечно. Только они не знают об этом. Для них вы вредный, своенравный, задиристый волк.
В придачу не очень умный и любящий покомандовать. Не переживайте, Петер. Когда девушки оценят ваши истинные достоинства, возможно, они еще смогут полюбить вас.
Войдя в жарко натопленную комнату, Петерсен объявил:
– Наружу никто не выходит. За исключением, разумеется, Джордже и Алекса. И Джакомо. Впрочем, он и так не собирается никуда выходить.
Дремавший за столом Джакомо приподнял голову и окинул сонным взглядом присутствующих.
– А мне? Мне тоже нельзя выходить? – спросил Михаэль.
– Нельзя.
– Почему Джакомо можно, а мне – нельзя?
– Потому что вы – не Джакомо, – лаконично ответил Петерсен.
Проспав неполных два часа, майор открыл глаза и помотал головой, отгоняя сон. Насколько можно было различить, бодрствовали только неутомимый Джордже, сидевший с кружкой пива в руке, и трое пленников. Поднявшись с пола, Петерсен растолкал остальных.
– Время пить чай или кофе, кому что захочется, и уезжать, – он подбросил в печь пару поленьев.