Парящие над океаном
Шрифт:
Док ответил:
— Будем, будем! — И он уже точно знал, о чем говорит.
Идею он рассказал друзьям, те не удивились. Кругосветный танкер, пустыни Алжира, каюта на крыше сарая, зонтики на дереве, а сейчас еще и… — это все было в одном ряду. В каком? Вот в каком: молодец, Док! Так и надо жить! Жаль, что мы, как ты, не умеем…
И скоро позвонил с Фонтана один из друзей и сказал, что на шестой станции прибило к берегу длинный кусок толстенного корабельного каната. Может, пригодится?
Высушенный канат был уложен аккуратной спиралью на дно амфоры…
Затем в сарае раздались звуки пилы и молотка — наш хирург сколачивал странные на вид ящики.
Дочь Надя тоже получила задание — купить десяток новых мешков, разрезать на куски чуть ли не целую бухту пенькового троса и вшить эти куски в мешки вот таким манером…
Один из ящиков Док сколачивал внутри амфоры.
Деревянную лестницу, служившую рабочим, Док почему-то заменил веревочным, собственноручно сделанным трапом.
Соседи, сгорая от любопытства, заглядывали к заключенному в амфоре Доку — туда уже был проведен свет, видели сбиваемые ящики и на этот раз легко догадывались, что тот ладит, готовясь к зиме. И поздравляли с великолепным погребом посолидневшегося наконец-то чудака.
Вот только зачем ему веревочный трап вместо надежной деревянной лестницы? К чему перешивает уже готовые мешки дочь? Ну, все это можно отнести за счет остаточного чудачества соседа. Сразу заменит трап, когда разобьет бутыль с помидорами!
Однажды во дворе раздался веселый звон корабельного колокола. Док отложил молоток и поспешил наверх. Вышли и соседи. У дверей сарая стоял один из верных приятелей хирурга и названивал в медную, надраенную до солнечного блеска рынду. Рында гениально завершала задуманное Доком дело.
И когда повсюду в Одессе зажглись, как фонари перед ночью, осенние клены, по-особому осветив улицы города, когда опустели пляжи, а корабли обменивались печальными гудками, Док собрал друзей и приятелей к себе. Храня на лице невозмутимость и торжественность табиба, он повел всех в сарай. Там каждому был вручен новехонький балахон из мешковины с вшитой в него веревочной петлей и нагрудной надписью: "Толстый Олаф", "Робер-счастливчик", "Костлявый Генрих", "Топорник Гарри", "Громила Бонни", "Ангелочек Нит"… Сам Док напялил на себя мешок "Железного Гуго", а жена его, Люда — "Лулу-Обмани Смерть".
Гости покорно натягивали балахоны, проверяли висельные "галстуки" и вслед за "Железным Гуго" с опаской спускались по веревочному трапу в освещенную изнутри амфору. Там, на палубе, устланной толстенным корабельным канатом, стояли рундуки с надписями: "Пиастры", "Доллары", "Фунты стерлингов", "Дублоны"… Посередине расположился восьмиугольный, по числу основных румбов, рундук, на котором был укреплен корабельный компас и лежала какая-то донельзя старая книга с толстыми корками и медными застежками. Заново выбеленные стены амфоры были расписаны сценами стародавних морских сражений. К ним же были прикреплены половины двух темных бочек с медными кранами. Еще стены украшали топовый фонарь, короткая абордажная сабля, адмиральская шпага, кремневые пистолеты, корабельный хронометр, штурвал и черный пиратский флаг с белым черепом и скрещенными костями.
Железный Гуго пробил 12 склянок и торжественно провозгласил:
— Добро пожаловать в погребок "Веселый Роджер!" Надеюсь, мои гости, чья добродетель мне известна, не против того, чтобы быть принятыми в вольное пиратское братство?
Никто не был против — ни Толстый Олаф, ни Костлявый Генрих, ни Малютка Джонни, ни Топорник Гарри, ни даже железная жена Неукротимого Дока.
Тогда Железный Гуго взял в руки тяжелую книгу, отстегнул медные застежки, раскрыл ее и рявкнул:
— Морская пыль и порох! Тысяча чертей и одна ведьма! Сейчас мы все встанем и произнесем клятву верности вольному братству. Повторяйте за мной…
Нешуточная торжественность в голосе Железного Гуго действовала гипнотически — и бетонная амфора гудела как улей от слитных голосов, повторявших за атаманом слова клятвы:
— …не входить в погребок с оружием, особенно с абордажным топором… Быть джентльменом по отношению к присутствующим дамам…
Принеся клятву, сели. Железный Гуго вынул из рундуков латунные и оловянные кружки с крышками и, как полагается, бутылку рома. Все — в амфоре поместилось человек восемь — выпили разгонные граммы спиртного, после чего перешли на эль-пиво, которое цедили из бочек на стене.
Высокая торжественность обстановки не снижалась, в голосе Дока не улавливалось ни смешинки, он был серьезен, как и подобает Железному Гуго, основателю кровожадного пиратского братства.
Потом, правда, новоявленные флибустьеры разошлись и начался вселенский треп, в котором, однако, не забывали восхвалять выдумку Дока и его немалый труд, а еще рассказывалось, как добывалось "все морское", заказанное друзьям главным пиратом: компас, хронометр, рында, старинное оружие. Флаг с черепом прислали, например, из США…
Док, в свою очередь, делился тайным: он еще в детстве был пиратом. Его отец, работник рыбного НИИ, брал сына на все лето на парусник, бороздивший Черное море ради проб грунта, определения мест пастьбы рыбы и много чего другого. В шторм он привязывал Витальку к грот-мачте, чтобы мальчишку не смыло волной… а под осень, оборванного за лето донельзя, вел по улицам Одессы вечером, чтобы никто не видел босого, в лохмотьях пацана. Много ли надо мальчишке, чтобы дополнить образ излохмаченного в абордажных схватках юнги черной повязкой на одном глазу и кривой саблей за поясом…
Желающих стать пиратами оказалось много. Сперва — ближайшие друзья Дока — врачи, ученые. Потом — друзья друзей. А однажды последние привели двух иностранцев, прослышавших о погребке и захотевших войти в вольное пиратское братство. Эти двое, совладельцы судоходной компании, способные на весь вечер снять зал в гостинице "Лондонская", тоже оставили свои цивильные имена на верхней палубе и спустились по веревочному трапу в царство Железного Гуго. Сели на рундучки, их монетки "в помощь пиратам-инвалидам" звякнули в дно флибустьерской кассы и "Костлявый Генрих" и "Счастливчик Гарри" коряво произнесли вслед за Железным Гуго слова Молитвы вольных пиратов, так подходившей к ним: