Парящие над океаном
Шрифт:
ПРИТЧА ДЯДИ МИШИ
Однажды в кухне заспорили Кукушка-часы и Чайник.
— "Ку-ку, — сказала Кукушка минут без десяти девять утра, когда в доме никого уже не было. — Как ты считаешь, Чайник-Вроде-Бы-Начальник, что в жизни самое главное?"
— "Вода во мне, конечно! Когда я полон — мне ровни нет!"
— "А вот и нет! Ме-ха-низм! Колесики-винтики-гаечки! И они всегда при мне… А что еще главное?"
— "Огонь, понятно!"
— "Где тебе догадаться! Ты ведь то полный, то пустой. Да ведь это пружина! Ну а что еще тебе кажется важным в жизни?"
— Пар, Кукушка! Пар! Когда я его выдуваю…"
— "Чайник, он чайник и есть! "Ку-ку" — главное, вовремя пропетое, — "Ку-ку"… — и Кукушка пропела девять утра.
Так они ни о чем и не договорились, Кукушка-часы и Чайник-Вроде-Бы-Начальник, хотя и жили в одном небольшом помещении и дышали, как говорится, одни воздухом…
— А! — сказал дядя Миша неизвестно чему и махнул рукой.
— Что на меня не смотрят лет уже 20, я привык. Но чтобы ТАК не смотрели! Как будто меня вообще уже нет. А ведь я есть, есть! Ну, был. Могу дать честное слово — был! Я женат, у меня дочь, сын, внук — они свидетели. Я переехал — там меня вычеркнули из всех списков, здесь — не записали? Или что-то случилось?
А-а, знаю. Когда мы летели в самолете через океан, я выпал. И все еще падаю, падаю…
— Было бы правильнее, — сказал однажды дядя Миша в противовес известной фразе, — было бы правильнее, если бы деньги все-таки пахли. Если бы они нестерпимо воняли грабежом, убийством, обманом, рэкетом…
— В этом мире откровенны только пьяницы и хорошие писатели — и те, и другие, бывает, выкладываются до дна. Но уж точно не откровенны ни на минуту политики и священники. Вот уж кому нельзя ни верить, ни доверять!
— К моему сыну пришел знакомый, который приехал сюда раньше нас и успел стать здесь каббалистом. Он говорил весь вечер и только и только о каббале. Она все переворачивает с ног на голову. Когда ты о ней слушаешь, думаешь: я жил или только начинаю? С нами сидел наш 12-летний внук…
Утром внук, любитель мультиков, рассказал мне, что спал очень плохо, — за ним всю ночь гонялись престранного вида инопланетяне, в которых он узнал в конце концов каббалистов…
— Религия, — проронил он в следующий раз, — она вроде маринада, в котором выдерживают мозги.
— Когда человек зевает, — как-то вечером уже, зевая, объявил дядя Миша, — он воссоединяется с Космосом. Так что…
— Суета, суета! — сказал дядя Миша вместо приветствия. — Всё суета! Если бы у меня были деньги, я бы стал издавать газету с таким названием, СУЕТА — самую мудрую и самую раскупаемую. Скажите, разве не суета вся политика, реклама, покупки, стрельба, писательские измышления, сатира, юмор?
— А что не суета, дядя Миша?
— Как будто вы сами не знаете! — рассердился старик.
Теперь я думаю, что же все-таки не суета… Спрошу в следующий раз у дяди Миши.
— Сколько я ни смотрю на чужую семейную жизнь, столько раз я чешу свою макушку… — объявил дядя Миша и не сказал больше ни слова.
— …и вообще я думаю, что миру нужны новые 10 заповедей!
— Мозги, молодой человек, — назидательно сказал мне дядя Миша в следующий раз, — как кухонный нож: их нужно каждый день острить.
— Великого физика, одного из "авторов" атомной бомбы, упрекнули в том, что их бомба — чудовищное изобретение. "Что вы, ответил он, это просто хорошая физика".
Физика, наверное, может быть "хорошей" и "плохой". Но нет ничего хуже цинизма.
Как-то сидели с дядей Мишей поздно вечером в парке Кольберта. Он поднял голову к темно-темно-синему куполу над нами и сказал:
— Небо наше уже осыпается… Как старый ковер. Смотрите — блестки с него слетают… Очень древнее наше небо…
АМФОРА, ПОЛНАЯ ПИРАТОВ
Я проходил мимо парка Кольберта и увидел выходящего оттуда дядю Мишу. Только глянув на его спину, я понял, что старик чем-то удручен..
— Дядя Миша! — Мой всегдашний собеседник обернулся. — Что-то случилось?
— Что могло случиться?! — он махнул рукой. — Жара! Духота! Парилка!
Я приглашаю соседа к себе. Пока достаю из холодильника минералку, слышу дядимишино восхищеное "О!" из комнаты.
— Как красиво напечатано ваше имя! И сколько раз! Вы прямо Бальзак!
— Где вы видите мое имя? — Я вхожу в комнату.
— Вот же! — дядя Миша показывает на… флакончики с лекарствами на тумбочке, где с ярлыков действительно хорошо смотрится мое имя.
Я включаю телевизор, набираю первый канал. 90 градусов. Влажность 100 %. Из окна поддает банькой. Впереди — 95 градусов. По глоточку пьем холодную минералку. Дядя Миша удобно расположился в кресле.
— Вот скажите, — неожиданно заговаривает он, — если б вы жили в Одессе на Малой Аранутской и если бы жена послала вас летом, в такой же, скажем, день в сарай копать там яму для картошки, скажите — вы бы сбежали в пираты?