Пассажир без багажа
Шрифт:
Она со вздохом откинулась на спинку диванчика и попросила следить за дорогой. Иначе они попадут в аварию и она точно опоздает на поезд. А когда он, уже всерьез нервничая, повторил свой вопрос, Нина холодно ответила, чтобы он не брал на себя слишком много.
– Не воображай, что я стала их доставать только потому, что ты с ними познакомился, – фыркнула она. – Кстати, я этого как раз не знала. Ты сам только что сказал. Познакомился – и на здоровье. Мне-то какое дело?
– Тогда почему?
Она отрезала:
– У меня есть свои причины для этого. И я не обязана тебе ничего
Глава 17
Поезд давно уже стоял у платформы, и посадка подходила к концу. Нина уверенно шла вдоль состава, сунув руки в карманы плаща, покачивая на ходу плечами. Виталий молча следовал за ней. Она не просила ее проводить, но и не возражала, когда он припарковался у вокзала, запер машину и сказал, что пойдет с ней. Женщина только пожала плечами и пошла к вокзалу. Она ни разу не оглянулась, не проверила, осуществил ли он свое намерение.
Где-то на середине платформы женщина остановилась и повернулась к нему.
– Ну, давай прощаться.
Виталий попробовал было взять ее за руку, однако Нина с улыбкой ее отдернула:
– Обойдемся! Что-то ты расчувствовался… Это даже странно, после шести лет разлуки. Я думала, ты меня давно забыл.
– Я тебя не забывал, – выдавил он.
Ее лицо посерьезнело, глаза как будто ушли в тень. Женщина помолчала, оглянулась на проводницу и тихо сказала:
– Мне, в общем-то, польстило, что ты приложил столько сил, чтобы со мной встретиться. Хотя понятно, ты старался не ради меня. Тебе просто надоели звонки по вечерам. Смешно, правда? Когда-то ты велел мне отстать от тебя, и я послушалась. А теперь я прошу, чтобы ты оставил меня в покое… А ты меня провожаешь к поезду.
– Ладно, пусть это будет смешно, – он все-таки взял ее руку и сжал холодные пальцы. Они не дрожали и казались неживыми, будто сделанными из твердого пластика. – Я в этом, правда, ничего смешного не вижу. Где ты сейчас живешь? В Питере?
– Нельзя сказать, что в Питере, – уклончиво ответила она.
– Где тогда? В Москве? В Жуковском?
– Если тебя волнует прописка, то прописана я по-прежнему у мамы. В Жуковском. А живу… – Она слегка повела плечами: – То здесь, то там… То в Питере, то в Москве, то в поезде… В общем, нигде. Нормальной жизнью это назвать трудно.
– Как тебя найти? – настаивал он. – Можно звонить по телефону, который я нашел?
– Не стоит, – нахмурилась она. – Там слишком много случайных людей.
– А твоей маме?
– Да мы с ней почти не видимся.
– Кстати, как она? – опомнился Виталий. Он ощущал нечто очень похожее на угрызения совести. Ему вспомнилось, как обихаживала его когда-то мать Нины. Та очень надеялась, что дочка все-таки создаст полноценную семью. Что будет штамп в паспорте, дети, все, как полагается. Мать Нины дарила ему подарки на все более-менее значительные праздники, никогда не забывала поздравить с днем рождения и днем Советской армии… Тогда это его не умиляло – все воспринималось как должное. Но вспоминая свою «законную» тещу, он не мог не признать, что хотя бы в этом отношении сделал неверный выбор. Та вечно упрекала его за недостаточное внимание к дочке и внучке. В общем, из-за этих упреков у них с женой многое и разладилось…
– Мама? – улыбнулась Нина. – Неплохо. Самое темное пятно в ее жизни – это я. То, чем я занимаюсь.
– Она все знает?
– Конечно. Я могла бы соврать, что я работаю проводницей… Это не было бы таким уж враньем. Но я не стала врать, сказала ей правду. Это, наверное, жестоко?
Он промолчал. Нина подождала ответа и, не дождавшись, ответила себе сама:
– Да, раньше бы я так не поступила. Я даже о нашем с тобой разрыве сообщила ей месяца через три. Все никак не решалась ее огорчить. А потом стала на все смотреть по-другому. Спрашивается, зачем так беречь людей, трястись над тем, что они подумают, если всем на тебя плевать?
Она осторожно высвободила пальцы из его ладони, отодвинула рукав и взглянула на часы:
– Спасибо, что все-таки меня довез. Посадка сейчас закончится, тебе лучше идти.
Но он не двинулся с места. На платформе уже почти не осталось людей. Проводницы стояли у раскрытых дверей вагонов, ожидая последних пассажиров. Под ярко освещенными сводами разносился мелодичный голос из динамиков, оповещающий о том, что поезд отправится через пять минут. Нина слабо хлопнула Виталия по плечу:
– Ну иди. Я на тебя не сержусь. Это ты хотел услышать? Или еще чего-то ждешь?
– Нин, – с трудом выдавил он. – Неужели ничего нельзя изменить?
– А что ты хочешь изменить? Меня? Поздно. Кое-кто уже пытался, и ничем хорошим это не кончилось. А самого себя? Мне, во всяком случае, это уже не нужно. Ты мне не нужен, запомни. Ни старый, ни новый, никакой.
– Но тогда почему ты мне звонила?! Откуда ты узнала мой новый номер?! – Сорвался он. Ее хладнокровие приводило его в отчаяние. – Если тебе на меня плевать, какого черта ты меня доставала?! Изображала из себя ребенка, ставила какаую-то дурацкую музыку! Можешь хотя бы объяснить, при чем тут была музыка?!
– Твой номер я получила от одного твоего старого друга. Он спросил, не нужен ли мне твой телефон, и я взяла. А музыка… Всегда знала, что в ней ты не разбираешься, – усмехнулась она. – Тебе же медведь на ухо наступил. Я ее ставила, чтобы ты догадался, кто звонит.
– А как я должден был догадаться? – оторопел Виталий.
– Это же музыка со свадьбы.
– С какой еще свадьбы? – Он окончательно растерялся, глядя на ее спокойное замкнутое лицо. – У нас же не было свадьбы!
Она отвернулась и быстро пошла к голове состава. Он поколебался, глядя на ее удаляющуюся спину, хотел было пойти за ней… Но Нина прибавила шагу – теперь она почти бежала, и ее обесцвеченные волосы метались из стороны в сторону, сумка хлопала ее по бедру. Он отвернулся и медленно пошел к началу платформы.