Пастух для крокодилов
Шрифт:
– Так он что, действительно... того ?
– Понятия не имею. Но скорее всего, просто умный человек, не смешивает работу с личным.
– Ладно, это все лирика, - сказал Богуславский чуть хамовито.
– Давай-ка ближе к делу...
Тут-то всё и началось.
Сперва был крик - человеческий, наполненный ужасом и болью, захлебывающийся.
Потом рев - яростный рев огромного хищного зверя, торжествующего победу.
Никогда еще Богдан не бегал так быстро. С порога хижины, с трех метров сиганул без лестницы, промчался мимо стола (Суханов на месте!), подхватив карабин, через низкую оградку перемахнул с разбегу. Впереди, у самой кромки высокотравья металось яростное живое пламя, ревело, вздыбливаясь и опадая. Зверь рвал человека.
Остановиться, упасть на колено, карабин к плечу...
Тигр поднял голову и глянул в упор. Верхняя губа, перемазанная алым, приподнялась, обнажая кривые острия, выпустила наружу рокочущее ворчание. Будто голос вулкана под тонкой земной корой. Мышцы бугрятся, желтые глаза гипнотизируют, а хвост... хвост мечется сюда-туда, быстро, нервно.
Богуславскому вспомнилась, вдруг, домашняя кошка, готовая к прыжку, и в тот же миг оцепенение спало. Перед охотником была дичь, только и всего. Выстрел короткая отдача в плечо, блеск вылетевшей гильзы...
Потом замедленная съемка кончилась, и жизнь вокруг полетела с обычной бешенной скоростью.
Кира, подбежавшая сзади, прицелилась тоже в полосатую тушу, но сразу опустила карабин - стрелять уже незачем. Суханов с хмельной смелостью подошел к тигру вплотную, слонобойку свою за спину забросил, ухватился обеими руками за могучий звериный загривок:
– Помогите-ка!
Зверь, весивший куда больше двух центнеров, казался почти неподъемным, но адреналин в крови троих людей придал им дополнительные силы. Подняли. В сторону сдвинули.
– Эх, мать твою! Ну, как же ты так?!
Последняя реплика относилась к человеку, который слышать ее никак не мог. К человеку, в котором очень трудно сейчас было узнать охотника Стивена Хоксли. Голова вывернута под неестественным углом, алое месиво на месте горла, длинные полосы от когтей по всему телу. Медицина бессильна.
– Он ведь даже не сказал, зачем сюда поперся, - пробормотал Дмитрий Константинович, на глазах трезвея от увиденного.
– Намекнул насчет "отлить", ружье взял и ушел. А мне все равно было.
"Уж это точно!
– подумалось Богдану, - На тот момент, ты свое имя, поди, вспомнить не мог. А насчет зверя угадал ведь - реально тут он сидел, любовался вами с пятидесяти метров! Вот тебе и экранизация Джека Лондона". Богуславский потянулся за ружьем Хоксли и тут заметил нечто, куда более интересное. Взглянул быстро - не видит ли кто посторонний - пальцы сцапали ЭТО одним небрежным движением, в карман сунул. Суханову с Кирой можно потом показать, а вот местным жителям видеть сей предмет совсем даже не обязательно. Потому, хотя бы, что они МЕСТНЫЕ и живут по законам этой страны. Нельзя им показывать, что ты обо всем догадался, а то, чего доброго, решат форсировать события!
– Он был хорошим охотником, - сказал кто-то из подбежавших крестьян.
– Он почти опередил зверя.
Что ж, действительно. Даже если сделать скидку на алкоголь в мозгу и на то дело, которым Хоксли был так увлечен в момент нападения. Вошел в травку метра на три, вынул ПРЕДМЕТ из кармана, а может из тайника какого. Почуял зверя и обернулся к нему лицом, понимая, что не успеет поднять ружье. Умирая уже, выхватил нож и всадил людоеду в пузо - чуть-чуть до сердца не достал. Простые вроде бы действия, а попробуй выполни в последний миг!
– Быстро все кончилось, - сказал Богуславский, жалея как никогда, о "брошенном" курении.
– Так долго ехали, выслеживали, ждали, а получилось все в несколько секунд. Вот вам и конец кровной вражде, господин Суханов. Давайте, что ли отнесем его к хижине.
– Зачем? Я заплачу людям, они и отнесут, и уложат, и с тигра шкуру снимут. Это ведь, кстати, твой трофей.
– Да бросьте вы! Будто я за тем сюда ехал! Нам сейчас о транспорте думать надо.
– В Судайпхи есть христианский священник, - подал голос стоявший рядом староста.
– Он наверняка согласится приехать и похоронить вашего друга, за умеренную плату. Придется, конечно, оплатить грузовик с охраной...
– Спасибо, почтеннейший, - отозвался Богдан, пропустив, было эту речь мимо ушей, затем спохватился.
– В Судайпхи, говоришь? А поближе тут нигде машину не нанять?
– Увы, здесь даже тягловый скот имеется не во всех деревнях. Бедность...
– А до Судайпхи нужно добираться часа три, так?
– прикинул Богуславский, взглянув на солнце. Вечер скоро, машина по темноте не поедет, а жаль. Неплохо оно было бы. Вместительный кузов, охранники со своим "дайх пхо"... хотя, против полиции и солдат никакие "повозочные законы" не подействуют.
– Не беспокойтесь, я прямо сейчас пошлю кого-нибудь из парней в город, - заверил тем временем староста.
– У наших мужчин быстрые ноги. К вечеру будет там, а уже наутро сюда приедет грузовик. Сегодня устроим для вас, почетное празднество в честь избавления от людоеда, и память вашего друга почтим, разумеется!
Хитрый дед, все уже распланировал. Неужели надеется деньжат заработать, на избавителях? Или... задержать хочет? До утра, любым путем?
"Очередной приступ мании преследования", - подумал Богдан иронично о самом себе и улыбнулся со всем возможным благодушием:
– Зачем такие хлопоты, почтеннейший, мы сами пешком дойти способны.
Вокруг уже толпился народ - вся деревня сбежалась, включая стариков и чумазых детей. Стояли молча, разглядывали огромную мертвую тушу, подходить не спешили.
– Падхья, ши куа буто шиа падхья...
– зашептал из крестьян знакомое уже Богдану заклинание от злых духов. Другой приблизился, пнул тигра ногой в бок, еще раз ударил, посильнее. Собачка подбежала, вздыбив шерсть, потом успокоилась и задрала над мордой зверя тощую заднюю лапу.