Пастух для крокодилов
Шрифт:
Сердце Богдана кольнуло, вдруг, и сжалось, почти как давеча у Суханова. Телохранитель увидел Лай Мо. Вдова до последнего надеялась пересидеть беду, из хижины своей не вышла, а потому солдаты отыскали ее там. Вместе с дареным автоматом. Сейчас женщина шла по улице, глядя отрешенно перед собой, и смирившись, уже со своей участью. Кто-то из карателей толкнул ее в сторону, подбежал к офицеру с докладом.
– Что они делают?
– спросила Кира, но ответа не дождалась. Язык у Богдана не поворачивался, и краска, горячая, злая залила лицо.
– Они ее арестовали?
– Да.
"Да, арестовали! Хочешь знать, почему?! Да потому, что хранение автоматического оружия без специального разрешения здесь запрещено. Настрого запрещено! Под страхом смертной казни! Ты хочешь спросить, знал ли я об этом? Да, знал! Идиот и мудила Богдан Богуславский прекрасно был осведомлен о местных нравах, но понадеялся на русское "авось". Смерть подарил бабе в награду за все хорошее! Башку бы ему, придурку, разбить и руки оторвать, да нельзя! Нужен еще! Две жизни сейчас под его ответственностью - клиент и ты, коллега, а потому бороться он будет до упора. Вас спасать. А ту - не спасешь уже!" Богдан зарычал даже, зубы стиснул до боли, ощутив во рту медный кровяной вкус. Глаза глядели, фиксировали, волей-неволей, происходящее.
– Чей это автомат?
– спросил командир "коричневых беретов", подняв оружие над головой,
– У охотников не было такого автомата, они не могли оставить его вам. Я не верю, что эта женщина - партизанка, а значит, она хранила его для кого-то из вас. Может, для тебя?
Жест небрежный, указующий, на первого, попавшегося в толпе крестьянина. Солдаты подхватили избранного, вмиг заломили руки и на колени поставили.
– Я спрашиваю последний раз, - пару секунд офицер выжидал, потом подошел к обреченному. Вынул картинно пистолет из кобуры, предохранитель щелкнул, дуло плюнуло огнем человеку в затылок. Крестьяне вскрикнули, кто-то попытался вскочить, но упал от удара прикладом. Офицер пистолета не спрятал, ищущий взгляд прошелся опять по толпе.
– Кто следующий? Так будет, пока мы не отыщем виновного.
Все правильно, децимация. Способ наказания, придуманный еще древними римлянами и кем только с тех пор не обкатанный. Детали по большому счету не важны, каждого ли десятого казнить, или попросту, как сейчас, методом тыка. Результат важен - сломить выживших, лишить раз и навсегда воли к сопротивлению.
– Кто следующий, я спрашиваю? Может, ты?
Очередной избранный рванулся, но силы оказались неравны. Ткнули под дых, потащили. Никто из соседей помочь обреченному уже не пытался - в землю смотрели, отводя глаза. Не коллектив это и даже не толпа - стадо. Бараны, согнанные на бойню.
– Так значит, ты?
– судя по лицу офицера, особого удовольствия ему палачество не доставляло. Работу делал человек, грязную и наверняка, по его мнению, нужную. Блеск пистолета, выстрел. Еще одно тело ткнулось лицом в песок.
– Кто следующий?
А потом солдаты схватили, вдруг, вдову. Двое самых здоровых. Не на казнь потащили, а к деревне, подальше от аборигеновых глаз.
– Стоп, - покачал офицер головой, красноречивый жест указал на пятачок перед сидящими.
– Здесь.
Чтобы, значит, видели все. Чтобы не выдержало сердце у того, неизвестного - любовника, друга, жениха. У того, кто автомат оставил.
– Богдан! Они хотят...
– Кира взвилась, но рука Богуславского удержала ее за локоть.
Да, хотят. Был бы один - рискнул бы, сыграл с солдатней в стрелялки-догонялки. Сейчас не рискнет. Пальни сейчас, убей пару карателей - спасешь ее? Да ни фига подобного! Остальные восемнадцать изрешетят тебя как дуршлаг, Суханова захватят, а Киру... Кира наверняка окажется на месте вдовы. Этого хочешь?!
Лай Мо молчала, идя мимо сельчан, и не вскрикнула даже, когда каратель повалил ее наземь. Один из солдат схватил за длинные волосы, второй разодрал на ней одежду сверху донизу. Тут уж она закричала, забилась, вскочить хотела, но не смогла.
"Не смей, не смей!" Мушка богдановского карабина плясала по пятнистым силуэтам, бешеные мысли адресованы были только самому себе. НЕ СМЕЙ!
Это легче всего - нажать спуск, поддавшись эмоциям, и принять смерть. Сейчас, когда адреналин бурлит в крови, и тело само рвется на глупый и бессмысленный бой. Бежать, стрелять, получать пули. Так может поступить идеалист-романтик из тех, что идут на войну с благородными помыслами, мечтая сразиться "за други своя". Профи так поступить не может. Идеалисты-романтики гибнут в первом же бою, либо совершают чудеса героизма, удостаиваются славы, орденов и медалей. Их совесть чиста и сон крепок. О делах профессионалов не знают даже близкие друзья, даже члены семьи - никто, кроме коллег и начальства. Заслуги их отмечаются парой строчек в засекреченном приказе, боевые награды вручаются конфиденциально. Погибнуть профи может в единственном случае - если это не помешает выполнению задания. Сейчас задача проста - сохранить жизнь клиента. Даже если клиент этот самый водил тебя за нос и вовлек в неприятности ни в чем не повинных людей. Даже, если ненавидишь ты его за это. И если ради спасения его жизни надо вытерпеть...
Девушка всё кричала. Подбежал еще солдат, ухватил за ноги, прижав намертво к земле. Третий, самый здоровый, ударил Лай Мо пару раз кулаком в лицо, оборвав крик, потом пристроился сверху. Вздрогнул, выгибаясь в экстазе, заорал демонстративно. Следующий очередник отталкивал его в сторону, торопил - они все хотели успеть. Все девятнадцать человек. Успеть до возвращения вертолетов, до прибытия основных сил, до начала операции, которая неизвестно чем закончится. Насильнику спешить уже некуда - встал лениво, застегивая штаны, потянулся, начал что-то говорить. И опрокинулся, вдруг, взмахнув нелепо руками. На мгновение показалось, что взгляд может убивать - его, Богуславского, взгляд, пробивший во лбу карателя аккуратное отверстие. Запоздалый грохот выстрела, совсем рядом, едкий пороховой дымок. У Киры нервы не выдержали.
"Дура!
– крикнул Богдан с запоздалой тоской.
– Ну, нахрена?!". Про себя крикнул, вложив всю злость в палец на спусковом крючке. Бац! Офицер, не успевший спрятать оружие, завалился ничком. Остальные опомнились моментально - упали, кто где был, вжались в почву с ловкостью, выдающей немалый опыт. Пару минут займет поиск естественных укрытий, еще минут за пять переместятся, займут выгодную позицию. Потом начнут действовать обкатанным методом - одни прикрывают, заливая джунгли свинцом, другие атакуют. Перебежками, залегая через каждые несколько метров. При самом плохом раскладе меньше, чем за пять минут до высокотравья не доберутся. Итого - двенадцать... ну ладно, десять, чтобы не расслабляться! Десять минут форы, пятикратный численный перевес противника, автоматическое оружие против охотничьего. Выучка и боевой опыт против гражданского "чайника" с больным сердцем, эмоциональной девицы, да одного единственного спеца, давно не воевавшего. Каковы шансы для этих троих? Хреновые шансы, чего уж там! Возможность победить не рассматривается вовсе, возможность уйти от погони... тут можно попробовать.
Если очень повезет.
– Кира, слушай внимательно. Сейчас вы, вдвоем, отсюда срываетесь. Метров пять отползаете по-пластунски в траву, потом встаете и галопом. Поняла?
– А ты?
– Я спрашиваю, ты поняла?! Ваша цель - выбраться на берег, сесть в лодку и отчаливать. К большому острову не швартуйтесь, ищите маленький, но поросший деревьями, чтобы с воздуха вас не углядеть. Место для высадки выбирайте выше и суше, чтоб следов не осталось, лодку вытащите из воды и спрячьте подальше от берега. Ну вот...
– на секунду Богдан запнулся. Слишком много бы еще надо сказать, уберечь от элементарных ошибок неподготовленных к джунглям людей. Ладно, всего не упомнишь.
– Я вас догоню и найду при любом раскладе, так что прячьтесь получше. Все ясно?