Пастух для крокодилов
Шрифт:
Или нет?
Ерунда какая-то! Еще мгновение назад поклясться мог, что чувствует неотступный взгляд, а теперь, вдруг, ушло и рассеялось.
– А не попить-ли нам пивка?
– сказал Богуславский громко первое, что пришло в голову, ощущая, как ладонь потеет под перчаткой.
– Пивка попить, песни попеть! Кому охота - пускай слушают! А он у джипа лежа-ал!..
– голос сорвался, вдруг, и пришлось доставать фляжку. Глотнуть родниковой воды, прокашляться, будто певец перед выходом. Затянуть фальшиво и немелодично
Он у джипа лежал, в снег откинув затылок,
Плэйер внучке в подарок упал в стороне.
Три заглавные буквы на корочке ксивы
Он обратно отдаст благодарной стране !
Эх, не к месту вспомнилось, ну да ладно. Эту бы песню в хорошей компании, да под водочку, да под гитару!
...Как отдал двадцать лет, три развода и веру,
В общем, нечего было уже отдавать!
У страны свой подход к боевым офицерам,
И, конечно, однажды пришлось выбирать...
Дальше было грустное про снегирей в Измайловском парке, но Богдан на этом закруглился. Тревога исчезла окончательно. Померещилось? Или некто, понаблюдав за Богуславским, счел его субъектом несерьезным и не достойным внимания? Еще проще вариант - испугался этот кто-то громких звуков (как любое животное) и поспешил уйти-убежать-улететь-уползти?
– Хрень какая-то, - проворчал Богдан, дорубая деревяшку и вздымая всю поленницу на плечо.
– Креститься надо, если кажется!
Первые капли дождя упали, когда Богуславский уже подходил к роднику. Кира, свежеумытая и опрятная, созерцала себя в зеркальце, Суханов просто сидел на траве, давая отдых ногам.
– Вы как хотите, но лично я от стихии скрываюсь, - заявил Богдан, разрушив хрупкую идиллию, и шалаш принял его под невысокие своды. С одной стороны, если интуиция не врет, бежать бы отсюда прямо сейчас, но с другой... куда бежать то?! Кто сказал, что в ночных джунглях, под дождем и открытым небом будет безопаснее!?
– Подождем пока, - сказал Богуславский, и Суханов кивнул:
– Разумеется! Куда ж мы денемся с подводной лодки?!
За стенами шалаша развернулось уже вовсю природное буйство, именуемое тропическим ливнем. Кто не видел, тому не понять. Сплошная стена воды при полнейшем штиле, кусты и деревья скрылись в ней, а шум вокруг ничего общего не имеет с привычным европейцу стуком дождевых капель. Банановые листья на шалаше гремят под струями не хуже барабана, но держатся пока.
– Бр-р, представляю, что сейчас снаружи!
– поежилась Кира, а Богдан лишь усмехнулся:
– Ничего особенного, коллега. Считай, то же плавание, только стоя.
– Слушай, а это надолго, вообще?
– забеспокоился Дмитрий Константинович.
– Может, сезон дождей начинается?
– Рано еще. Думаю, к утру вся лишняя вода с небес вытечет, и настанет тишь да гладь. Заодно смоет наши следы, - уложив в яму последний кусок дерева, Богдан чиркнул "охотничьей" спичкой, сунул к настеленному внизу мху. Подул малость, пока процесс не пошел полным ходом. Такой вот очаг будет, прямо в шалаше. Оно и теплее.
– Теперь давайте-ка, господа и дамы, оценим состояние нашей продовольственной базы. Прикинем, как скоро придется на подножный корм переходить.
Открыли рюкзаки, выложили снедь. Маловато ее оказалось. Шесть банок тушенки, бутылка виски ополовиненная, пачка чаю "со слоном". Сухарей пара пачек в герметичной упаковке. Всё.
– Ну что ж, с глубоким прискорбием предлагаю перейти на режим экономии. Пять тушенок оставляем в НЗ, с завтрашнего дня начинаем охотиться, рыбачить, собирать грибы и ягоды...
– Жарить шашлыки, загорать, купаться...
– Думаешь, пошутила? Забредем на болота и будут нам все удовольствия сразу.
Вода в котелке закипела быстро. Вывалили туда единственную баночку тушенки, следом пошли соль и специи. Богдан хотел кинуть свежесорванных пряных листьев с ТОЙ полянки, но Киру замутило от одного их вида. Несколько минут Богуславский логично доказывал, что бренная плоть карателя угодила в желудки муравьев, а никак не в почву, потом махнул рукой. Дикорастущая приправа вылетела наружу, канув в дождевой пелене.
– График дежурств тот же, - сказал телохранитель, когда съедены были и суп и пачка сухарей, а несладкий чай остывал до удобоваримого состояния.
– Ты, как самая молодая, отсиживаешь детское время, от сих пор и до часу ночи, потом аккуратно толкаешь меня в бок.
– Я, кстати тоже мог бы посидеть, - вмешался Суханов, пребывавший доселе в состоянии философской грусти.
– Усну все равно не скоро.
– Думаю, пока мы этого избежим, - покачал головой Богдан. Чем, интересно, объясняется такая сознательность клиента? Муками совести или, желанием, почти мальчишеским, доказать, что ты - "не слабак"? А может, опасением, что утомленные стражники перестанут мышей ловить?
– Мы, все таки, кой чему обучались, да и деньги уплачены.
Вот сейчас Богуславский мог бы поклясться, что улавливает ход мыслей Суханова. Сам бы, на его месте, об этом подумал. У "экзотических" телохранителей фирмы "Бастион" сумма оплаты исчисляется посуточно, а значит, каждый новый день добавляет к гонорару лишние цифры.
– Ладно, смотрите сами. Моё дело - предложить.
* * *
...Проснулся враз, будто кто за ногу дернул. Пару секунд лежал с закрытыми глазами, потом осторожно приподнял голову. Темно. И тихо. Кобура со всей прочей амуницией (спали, естественно, не раздеваясь) успела вдавиться ощутимо, в поясничную часть туловища, руки-ноги от неудобной позы онемели. Мошкара вездесущая вьется во тьме, зудит и пищит. Всё, вроде бы?