Пастух для крокодилов
Шрифт:
"И слов ведь толком не помню, одно кощунство получается!
– подумал, произнося заключительное "Аминь".
– Паясничаю тут, а эти козлы смотрят!"
Санг оказался уже на арене - его первым выпустили, обойдясь без долгих представлений. Стоит себе расслабленно, узкие глаза сощурены недобро. Богуславский, завершив моления, исполнил набор движений, именуемых в каратэ термином "ката": несколько связок из блоков и ударов, вызубренных за сегодня. Публика оживилась, кто-то свистнул, кто-то хлопнул в ладоши пару раз.
– А
– Поехали, что ли!
Гулко ударил гонг, и противник прыгнул, обрушив град ударов. Кунг-фу, скорее всего, судя по любви бойца к перекатам, кувыркам и иным характерным движениям, но это без разницы, если обучен уклоняться. На прежней работе учили именно этому - не столько нападать, сколько оставаться живым. Потом уже, в телохранительскую бытность Богдан от такой выучки страдал - бодигарду ведь положено клиента телом заслонять. Кое-что новое, в связи с этим, усвоил, но прежние навыки до сих пор живы-здоровы. Удар-блок, удар-уход в сторону, опять удар...
Публика свистела. Со стороны, должно быть, смотрится прискорбно - один нападает, молотя руками-ногами, а другой все пятится, да пятится. И это тот самый, грозный Монах?! Ату его!!! Зрители, как всегда бывает, полностью на стороне активного бойца, орут, болеют, ставки делают бурно. Никто не понял, почему неистовый кунгфуист вдруг споткнулся и упал, раскинув руки. Ничком, без сознания.
Вот теперь настала тишина, почти абсолютная. Богдан в этой тишине присел над телом, пальцы нащупали пульс, для верности. Трижды перекрестясь, подобрал свою хламиду.
– Эй, китаёза, хватит притворяться!
– раздался с трибун недовольный бас.
– Я на тебя триста кулов поставил! Вставай, ублюдок!
Словно по команде, публика враз загомонила, ударил гонг, "конферансье" (или рефери) выбежал на арену (или на татами), осмотрел внимательно Санга. Отсчет не стал и начинать - подойдя к Богдану, поднял его руку в своей. Телохранитель, вместо ответного слова, перекрестился опять смиренно, капюшон вернулся на голову, побрел себе прочь размеренными шагами никуда не спешащего божьего человека.
В раздевалке ожидал пухлощекий сайбанец-имиджмейкер:
– Могу поздравить, вы оправдали все надежды!
– Ну, может, и не все...
– Вы о зрителях? Что ж, большинство из них ставило на Санга, так что бурных оваций вам ждать было бы глупо. Кроме того... как бы это выразиться... нужно больше зрелищности, вот! Вашего удара зрители не уловили, а потому почувствовали себя обманутыми.
– Слишком шустрый противник попался, - хмыкнул Богдан, вспоминая бешеное мельтешение кулаков, ног, локтей и прочих частей тела.
– Не дал мне даже роль сыграть!
– Санг молод, ему нужно делать себе имя. Сейчас, даже проиграв, он запомнится публике как человек, дравшийся с таинственным Монахом!
– Который сам еще толком ничего из себя не представляет, - рассмеялся
– Стало быть, первую тысячу я уже заработал. Кто, говорите, будет следующим?
– Это еще не решено. Нам нужно, чтобы люди ставили на него и на вас. Чтобы в любом случае вышла достаточно солидная сумма.
– А может, военную хитрость провернуть? Выйду драться не завтра, а сегодня, второй раз. Народ решит, что я утомлен и измотан, поставит всё на противника и жестоко разочаруется.
– Вы так уверены в своих силах?! Мы ведь не сможем больше выставить мальчика, вроде Санга. Новый боец будет достаточно серьезным и хорошо отдохнувшим.
– Я тоже не устал, - улыбнулся телохранитель, чуть покривив душой.
– Так, самую малость. Посижу часок, разомнусь, а ближе к финалу...
– Перед финалом мы обычно ставим бои чемпионов, - закусил губу сайбанец.
– Самых опытных и известных. Хотя... это может внести свежую струю в установившийся распорядок. Объявим, что Монах спешит продолжить странствие, а потому, несмотря на усталость, изъявляет желание драться еще раз. Публика до сих пор злится за проигранные деньги, и многие захотят увидеть, как вас сегодня же побьют. Таким образом, бой разогреет зрителей перед главными схватками, а в случае победы заявите о своем праве драться с чемпионами!
– Организаторского таланта у вас не отнять, - покачал головой Богуславский. Сам он многоходовых расчетов не делал вообще - единственным стимулом к новому бою сейчас было время. Бесценное, скоротечное, которого всегда не хватает, если чуешь затылком дыхание погони.
– Ладно, я проконсультируюсь у наших специалистов. В практике заведения такого еще не было, но всё когда-нибудь случается впервые!
"Вот и напросился! Никто тебя, дурака, за язык не тянул. Время, время! Готовься примерять гипс и закупай мазь для примочек".
* * *
Следующие часа полтора Богдан провел за "активным отдыхом" в местном тренажерном зале. Никаких силовых упражнений - только растяжки, разминка, да чуток работы на пресс. Железо утомляет мускулатуру, делает движения замедленными и "вареными". Растяжками Богуславский тоже не злоупотреблял. Одно из правил спецкурса по боевой "рукопашке" - не поднимать ногу выше живота, а эффектные удары в голову оставим спортсменам. Покончив с самоистязаниями, сполоснулся в душе, потом дозволил симпатичной девице сделать ему массаж (есть тут и такая услуга - все для бойцов!). Перекусил, на скорую руку, пищей легкой и калорийной - кусочек рыбного филе и полплитки шоколада с чаем. К моменту выхода на арену ощутил себя окрепшим и помолодевшим лет на десять.