Пастух Земли

Виноградов Павел Владимирович

Лицо Српа было сурово и мрачно, лица же других вождей чувства выражали различные — гнев, тревогу, страх. Бхулак же незаметно следил за молодым вождём, но тот теперь ничем не выдавал своего отношения к происходящему.

— Это ложь! — повторил Срп. — Маар-ми благодатна и щедра, а их Змееногая полна гнева и ужаса. Люди-змеи во славу её страшно мучают пленных и поедают их мясо. Это зло, от которого отвернулись наши предки. И колдовская сила змеелюдов — сила злых духов, человекоубийц. На деле их бог — Змей, в незапамятные времена укравший с неба солнце и луну и утащивший в подземный мир мёртвых.

Славный герой Или проник туда, посредством волшебного своего семеричного посоха освободил светила и выпустил их в мир снова, но Змей всё время хочет вернуть их к себе в преисподнюю.

Бхулак уже слышал подобное — в селении юсов, от жрицы Эмьё-почтенной…

— Те же кланы иргов, которые переходят под начало людей-змей, после горько жалеют об этом, — продолжал старик. — Воинов, которые не отдали свою кровь и плоть Змееногой, Змеи бросают в самые опасные места битвы и те быстро гибнут. А других таких отсылают далеко на восток, к великому озеру, чтобы они работали на рудниках, добывая ядовитую блёклую руду для их оружия, а рудокопы там долго не живут и умирают в муках. И всё чудесное оружие, все прекрасные вещи, которые делают иргские мастера, принадлежат змеелюдам. Тех мужчин, кто не может сражаться или работать — стариков и калек — они убивают. А все женщины такого клана работают только на Людей-змей, те же вольны пользоваться ими, когда захотят, а все дети считаются от рождения принадлежащими Змееногой.

Таких подробностей Бхулак не ведал, и удивлялся осведомлённости старика. Если всё это правда, многое становилось понятным…

— Я… мы не желаем, чтобы всё это случилось с нашим народом, — заключил Срп. — Мы воевали с арийцами, и те отняли наши земли, но теперь мы привыкли жить там, где живём. Я думаю, нам пора оставить вражду и дать и вашим, и нашим людям жить в мире — вам в степях, нам — в лесах. А если Змеи приведут сюда иргов, мы должны прогнать их обратно в их горы. Ты, Гопта, нам не враг — так говорит Нойт, великая чародейка, избранница Маар-ми. И ты спас наших людей. Поэтому я говорю тебе это, а ты передай другим коровьим людям. Я всё сказал.

— И другие вожди с тобой согласны? — поинтересовался Бхулак, обведя взглядом собравшихся.

Те закивали, молодой тоже. Хорошо.

— Я передам ваши слова райжам и кшатри Страны городов, — пообещал Бхулак. — Я и правда не враг вам и верю, что мы можем жить в мире. И так думают многие арийские вожди. Но не все.

— Мы знаем это и надеемся на тебя, — согласился Срп.

Приближался рассвет, и те же двое молчаливых дасов собирались отвезти Бхулака на то место, откуда его забрали. Но он попросил их немного подождать.

— Нам надо поговорить с глазу на глаз, старейшина, — сказал ему Српу.

Когда они отошли в лес, Бхулак пропел сыну свою песнь, и тот, как и полагалось, замер.

— Слушай меня очень внимательно, Срп из клана Воронов, — Бхулак уже давно не произносил этих слов, но вождь дасов был слишком нужен ему, потому он рискнул открыть себя Поводырю. — Сейчас ты сам, своей волей, решишь, останешься ты или нет…

Срп остался, а Поводырь не проявился.

Когда Бхулак оказался у слияния двух рек в виду Аркаина и лодка с провожатыми растаяла в предрассветных сумерках, из прибрежных зарослей выпрыгнуло странное существо — с головой и лицом женщины и длинным кошачьим телом, покрытым пушистой шерстью. У него даже имелся пушистый же, хоть и порядком намокший от утренней росы хвост.

— Так и знал, что ты увяжешься за мной, — ворчливо сказал Бхулак. — Я же специально не сказал тебе, что ухожу…

Арэдви потянулась всем телом, выгнув спину и села, поджав под себя хвост — совершенно по-кошачьи.

— Скрывать от меня информацию для тебя непродуктивно, — наставительно заявила она. — А мои прогнозы показали для тебя сегодня серьёзную опасность с вероятностью в восемьдесят три процента.

— Может, и больше, — отмахнулся Бхулак. — Но они не сбылись.

— Ещё я могу прикрывать тебя от сканеров стационера, только находясь в непосредственной близости. А ты открылся, инициировав того человека.

— Я знаю, — неохотно признал Бхулак, — спасибо тебе… что опекаешь меня, как маленького мальчика. — А что это у тебя за вид?

— Наиболее рациональный для задач текущей операции, — Арэдви задней лапой поправила на голове выбившийся локон — Бхулаку показалось, не без самодовольства.

— Ладно, только не вздумай в таком виде являться в вару, — кивнул он и направился к купающемуся в заре Аркаину.

Кошка последовала за ним.

33

Кони и Змеи

Междуречье Иртыша и Ишима, селение коневодов. 2889 год до н. э.

Ветер час от часу становился всё сильнее, сметая с земли снежную порошу, которая как будто текла и шла волнами — Бхулаку порой казалось, что он бредёт по поверхности волнующегося моря. Белое облачко на востоке, только что имевшее вид нестрашный и малозначимый, вдруг выросло в огромную угрожающую гору, неуклонно надвигающуюся на одиноко бредущего по степи человека. Вновь пошёл снег — сперва мелкие кружащиеся снежинки, но вскоре их сменили больно бьющие в лицо хлопья.

Теперь Бхулак пожалел, что не прислушался к предупреждению Поводыря об опасности резкой смены погоды и отправился в путь до селения, где собирался переночевать, надеясь, что опередит надвигающийся буран. Не опередил.

На мир опустился ледяной воющий мрак — словно ветер из преисподней перемешал небо с землёю. Он со всей силы толкал путника, стараясь сбить того наземь, обездвижить и воздвигнуть над ним студёный курган. Через некоторое время Бхулак понял, что идти дальше бесполезно — он всё равно не имел понятия, в какую сторону движется. Да сейчас слова эти — «стороны света» вообще полностью обессмыслились.

«Я могу ускорить тебя», — сообщил ему Поводырь, как обычно, не упомянувший, что эмиссар попал в эту передрягу, потому что не послушался машину — это было очевидно и так.

«А перенести?» — спросил Бхулак.

«При таких метеорологических условиях на местности это опасно для тебя — настройка транспортёра может сбиться, и ты погибнешь».

«Не надо меня ускорять, — оказался Бхулак. — Если не успею найти деревню, упаду в степи, когда всё закончится, и точно замёрзну».

«Что ты тогда будешь делать?»