Пастух Земли
Шрифт:
— Мы не хотим идти за сговорённых нам, батюшка, — тихо, но твёрдо произнесла младшая дочь. — Они такие же, как и все в этом городе. Уйдём отсюда с матушкой, и ты найдёшь нам достойных мужей.
— Итак, — заключил Лот, — после ужина мы все возьмём поклажу свою и пойдём в Сигор — там у меня тоже есть дом, а гости мои говорили, что спасёт его Господь среди прочих городов долины Сиддим.
А вот всё это Бхулаку было совсем не нужно, ибо шло вразрез с его заданием.
— Но ведь твой славный дядя Аврам… — начал он.
— Да, прости, почтенный Шипад, я и правда забыл, что ты привёз вести о моём дяде, — повернулся к нему Лот. — Говори же скорее,
— Я виделся с ним в дубраве Мамре близ Хеврона, где он, как ты знаешь, в последние годы обитает, — без зазрения совести начал Бхулак. — Узнав, что мой путь лежит в Содом, он просил меня передать тебе…
Он не ощущал никакой неловкости, обманывая лично ему симпатичного человека: это было нужно Поводырю, а тот стоял настолько выше всех людей в этом мире, что и раздумывать не стоило, добро заключено в его желаниях или зло.
— Он передаёт тебе своё благословение и слова радости, что ты прижился в славном этом городе, — продолжал Бхулак. — Он надеется, что ты и дальше останешься здесь, вместе со всем родом твоим ради блага вашего. Ибо, как сказал ему Господь ваш, надлежит вам и далее жить с ним раздельно.
— Он так и сказал? — голос Лота слегка дрогнул, он поднял на Бхулака выцветшие глаза, в которых вдруг блеснула надежда. — Что это велел ему Господь?
— Воистину так, — заверил Бхулак.
И ведь почти не солгал — сам он не знал иного бога, кроме своего Поводыря.
Средиземное море у юго-восточного побережья Анатолии, залив Мирта. 2005 год до н. э.
Он стоял в потаённой комнате своего разума напротив Поводыря, вновь принявшего обличие Ментухотепа.
— Что случилось? — спросил Бхудлак, пытаясь собраться с мыслями.
— Ты тонешь, — с ворчливой интонацией ответил ему чернокожий царь. — Тебе следовало уйти с палубы при первых признаках бури. А теперь тебя смыло за борт и функции твоего организма вот-вот прервутся.
— Как мне спастись? — спросил Бхулак.
Перспектива умереть прямо сейчас, неожиданно и глупо, не повергла его в ужас, но глубоко опечалила. Он часто думал, что бесконечно длинная жизнь стала ему в тягость, но теперь понял, что всё-таки хочет жить, и хочет сильно.
— Этим я сейчас и занимаюсь, — отвечал Поводырь тем же недовольным тоном. — Твой примитивный интеллект не в состоянии оценить объём и скорость совершаемых сейчас мною расчётов. Твоё тело в настоящий момент носят волны, оно ещё не идёт ко дну, но твои лёгкие уже полны воды. До прекращения твоего существования остались минуты. Я не могу в таком состоянии перенести тебя в безопасное место в облаке фотонов, а если ускорю тебя в момент, когда ты будешь под водой, ты не сумеешь оттуда подняться, просто застынешь вместе с ней. Я должен рассчитать момент, когда ты будешь на поверхности, и одновременно привести тебя в сознание… Сейчас!
Бхулак разом вновь оказался в бушующем море — но теперь уже в совсем другом. Оно напоминало, скорее, какую-то фантастическую горную страну, состоящую из полупрозрачных скал, густо запорошённых снегом — так теперь выглядели водяные валы в пенных шапках. На ощупь скалы эти были не мокрыми, а какими-то влажно упругими, Бхулаку показалось, что он возлежит на спине гигантского холодного пресмыкающегося.
Впрочем, особенно предаваться размышлениям ему не позволяло состояние — его тело потряс мощный приступ кашля, изо рта и носа хлынула вода. К счастью, внутри его она не превратилась в твёрдое вещество. Как и на нём — он был до нитки мокр. Но когда капли воды отделялись от его тела или одежды, они тут же застывали в воздухе в виде прекрасных слюдяных шариков. Таких тут было полно повсюду — больших и маленьких, поблёскивающих в призрачных лучах блёклого солнца, едва проглядывающего из-за страшной чёрной тучи.
Избавившись от мучительно стеснения в груди, Бхулак осторожно поднялся на ноги и огляделся. Прозрачное вещество застывшей воды держало хорошо, хотя слегка поддавалось и пружинило под ногами. Если бы он ускорился под водой, то, пожалуй, и правда не смог бы выбраться из неё, застыв там, подобно мухе в янтаре.
В его памяти сохранялась вся нужная информация о его нынешнем положении, вложенная Поводырём. Пока время шло с обычной скоростью, волны отнесли тело Бхулака более чем на сотню стадиев от корабля. А вот берег, к которому судно сильно приблизилось за время борьбы со стихией, был раза в два ближе.
Он мог бы попытаться вернуться на корабль, но Поводырь предупредил его, что на сей раз сможет ускорить его лишь ненадолго — его тело и так пострадало, и могло просто не выдержать новой страшной нагрузки. Так что он рисковал на полпути вновь очутиться в бушующем море и уже не выплыть. Но вот до берега мог добраться куда быстрее.
Бхулак быстро взобрался на одну из прозрачных гор и осмотрелся. Корабль действительно был совсем уже далеко — едва просматривался в сказочном мерцании застывших валов. Но берег был виден прекрасно: белая полоса пляжа, за ним — густая зелень, а дальше угадывались какие-то строения.
Первоначальный план состоял в том, что корабль прибудет в славный город Таруиш на берегу узкого пролива, ведущего в Тёмное море. Там Бхулак должен был расстаться с Ишваалом, найти корабль, отправляющийся торговать в страну колхов, и на нём начнёт свой долгий путь в неведомые восточные края. Но начать его было можно и из другого места. Например, из этого вот крупного поселения на берегу Залива Мирта. Бхулак знал его — сейчас там жили лукки, потомки его собственного народа.
Он спустился с водяной горы и отправился по направлению к берегу. Путь был тяжёл и монотонен — Бхулак часто спотыкался, иногда приходилось окольными путями обходить особо лихо вздыбленные волны. Вдобавок двигаться надо было всё время, а если он останавливался, уже через несколько минут ноги начинали вязнуть, словно в зыбучем песке. Чтобы отвлечься, он вновь унёсся мыслями к давно минувшему.
6
Участь Содома
Долина Сиддим, Содом. 2154 год до н. э.
— Жена! — закричал патриарх, — Поди сюда и выслушай вести от дяди моего!
— Я здесь и всё слышала, муж мой, — раздался голос из-за двери, и в комнату вошла супруга Лота, которая, похоже, давно уже стояла за дверью.
— Это такая радостная весть, странники, — вновь обратился к гостям Лот, похоже, вовсе не разгневанный тем, что жена подслушивала. — Я готов был выполнить совет моих гостей, ибо думал, что они Божии посланцы. Но, наверное, я ошибался: ведь ты говоришь, что это Он сказал Авраму чтобы мы остались… Тебя зовут Пастух, почтенный гость, а мы с дядей и сами пастухи, и вожди пастухов от юности нашей доныне. Плохо пастырю оставлять стадо своё. Хоть и грешный это город, но мы тут живём уже много лет, тут наш дом и всё богатство, и все родичи мои… Трудно покинуть место, где ты укоренился, где лежит сердце твоё — вот так, сразу и не оглядываясь.