Пастух Земли
Шрифт:
Беда пришла в конце зимы, примерно через месяц после того, как Бхулак с Арэдви здесь появились. Из пяти ушедших вглубь леса охотников вернулся лишь один и рассказал, что отстал от своих и собирался нагнать их на привале. Но когда добрался туда, там валялись лишь четыре раздетых донага, истыканных стрелами и изрубленных топорами обезглавленных тела — у двоих были отрезаны ещё и ноги вместе с ягодицами. А в лес вели следы пары десятков лыж
Неведомый враг ударил вновь.
Выслушав страшный рассказ, местные впали в ярость. По посёлку сновали злобные вооружённые мужчины и ещё более разгневанные женщины, призывавшие на головы убийц месть всех богов. Старейшины, коротко
Во второй отряд вступил и Бхулак с Арэдви — ему стало очень любопытно взглянуть на этих врагов. Местные же сочли это своеобразным даром благодарности гостеприимным хозяевам.
Воины разделились, едва достигнув опушки дремучего леса, который тянулся до самого берега замёрзшей Рангхи. Медник повёл своих парней тайными, одному ему известными тропами — за время своих странствий он прекрасно их изучил. Мастер не сомневался, что знает, куда отошли враги после нападения, и застанет их врасплох.
А для отряда Бхулака началось томительное ожидание в засаде. Словно медведи, воины зарылись в сугробах под деревьями и двое суток безвылазно сидели там, завернувшись в меховые плащи и шубы, жуя сушёное мясо и изредка вылезая по естественной надобности.
Наутро третьего дня ожидания вместе с одним из воинов первого отряда, пришла весть о страшной беде. Принёс её самый младший из названных братьев «мужского дома», не участвовавший ещё ни в одном бою. Его приближение услыхали таившиеся часовые — шорох лыж по снегу, треск веток, тяжёлое сбитое дыхание. Словно молодой воин разом забыл все уроки скрытного передвижения в лесной чаще. Но парень просто пребывал в таком ужасе, что почти обезумел.
— Всех… они всех убили… Мы изготовиться не успели даже, — бормотал он, пуская из разбитого рта кровавую слюну.
В конце концов из этих невнятных слов стала вырисовываться ужасающая картина. Когда отряд мастера вошёл в небольшую падь между холмами, в воинов со всех сторон полетели стрелы. Враги ждали их — видимо, их разведчики следили за отрядом с самого начала. Стреляли же они с ужасной скоростью и меткостью, наверное, из каких-то чудесных луков: большая часть воинов отряда полегла, так и не поняв, в чём дело. Старый мастер пал среди первых — юноша говорил, что в теле его торчали десятки стрел.
Сам парень спасся чудом — по какой-то случайности ранили его легко, он притворился мёртвым и прикрылся телами павших побратимов. Видел, как враги добивали раненых топорами, отрубали им головы, некоторых скальпировали, и — вырывали из груди павших сердца, пожирая их с ликующими воплями!
Раненый юноша потихоньку отползал в сторону, под прикрытие валунов. Но спасло его, по всей видимости, лишь то, что враги явно торопились и тщательно не обыскали окрестности в поисках уцелевших. Их предводитель прокричал что-то, и они, как один, бросили своё кровавое торжество, построились гуськом и исчезли в холмах. А парень взял лыжи убитого и шёл, как в тумане, пока не достиг места, где окопался второй отряд.
После того, как положение прояснилось, утихли первые изумлённые и гневные возгласы, воины стали совещаться, что делать дальше. Очевидно, что враги разгадали их план, надо думать, не секретом была для них и засада. Вопрос состоял лишь в том, станут ли они на неё нападать, или попытаются скрыться после удачной стычки.
Поскольку юноша клялся, что супостатов не очень много — не больше трёх десятков, очевидно, нападать они не собирались. Но куда же они станут уходить?
— По реке, — бросил Бхулак, и все, замолчав, уставились на него.
Они и сам не знал, почему так уверен в этом, но не сомневался в своей правоте. Тем более, что Арэдви тоже едва заметно склонила голову в знак согласия.
— Почему? — спросил предводитель отряда, воин средних лет с лицом, пересечённым старым шрамом от медвежьего когтя.
— Если бы хотели напасть, напали бы раньше, — убеждённо сказал Бхулак. — Думаю, их слишком мало, могут пойти за подкреплением.
Прозвучало это убедительно: давно было понятно, что таинственные враги нападают мелкими ватагами. И приходят обычно по реке — летом на лодках, а зимой по льду. А значит, где-то ещё могли быть подобные бродячие группы, с которыми пришельцы могли объединиться и вернуться. И вот тогда придёт настоящая беда.
— Надо идти к Рангхе ниже по течению и перехватить их там, — решил вождь, и воины согласно закивали.
Но они едва успели: как только отряд выехал из-под полога заваленных снегом елей, по склону скатившись на застывший речной простор, показались враги. Сначала раздались отдалённые звуки выше по реке — просто гул, в котором вскоре стал различаться топот и хрип животных. Воины из посёлка удивлённо переглянулись — в этих краях плохо знали лошадей, но Бхулак мгновенно понял, что противник передвигается при помощи именно этих животных, которых до этого прятал где-то в лесу. Но как? Неужели верхом? По крайней мере, не раздавалось характерного грохота и скрипа колесниц, да они бы и не прошли по занесённой снегом реке с ледяными торосьями.
Из-за речного поворота показалось огромное облако снежной пыли, из которого стали и правда вырываться лошади. Но они сильно отличались от тех, которых Бхулак видел у арийцев — меньше, более коренастые и приземистые. Мохнатые, с жесткой, разделённой на пряди, гривой и тёмной полосой от холки до хвоста, они более походили на больших ослов. Многие из них имели примечательную масть — белую с чёрными пятнами.
Бхулак уже видел подобных животных — очень давно и далеко отсюда… Но мысль эту додумать не успел, ибо за лошадьми показались сами враги. И они не скакали верхом и не мчались в колесницах, а двигались позади лошадей на широко расставленных лыжах, держась за длинные вожжи! Теперь стало понятно, откуда такая волшебная скорость их зимних перемещений… И такое Бхулак тоже видел — в тех же краях, где люди держали пятнистых лошадей.
Увидев противника, пришельцы натянули вожжи и остановили коней. Врагов оказалось несколько больше, чем рассказывал раненый парень — Бхулак насчитал человек сорок, видимо, некоторые оставались в тайном месте с лошадьми. С первого взгляда стало ясно, что драться с такими воинами очень тяжело. Бхулак чётко видел их фигуры и лица: по большей части невысокие смуглые узкоглазые люди, но другие почти не отличались видом от жителей посёлка. Объединило их всех окутывающее их ощущение зловещей силы. Тяжёлыми неподвижными взглядами взирали они на осмелившихся противостоять им, и чувствовалось, что они полностью уверены в своей победе.