Пасынки безмолвия
Шрифт:
А еще в темноте что-то скреблось, и оператор буровой техники мог предположить, что именно.
Однако стоило навести фонарь туда, где только что скрежетали по бетону россыпи острых алюминиевых веток, как те замолкали, пытаясь убедить человека в иллюзорности своего существования. Радар честно молчал. Ни мелькнувшей тени, ни размытого силуэта, ни писка не окружало чужака: если четвероногие обитатели и населяли подземелье, от спустившегося в их королевство человека они предпочитали держаться подальше.
С
Тут же, на глубине чуть большей, чем рыли предки-метростроители, крылась постройка резервная, наверняка секретная, на отдельные фрагменты которой время от времени и натыкались производственные корпорации города.
Гордый своей находкой, инженер продвинулся еще на двадцать шагов.
И наткнулся на перрон, приподнятый над рельсовой дорогой метра на полтора.
Луч пробежался по стене, с которой обсыпалось больше половины покрывавших ее светлых керамических плиток. По остаткам объемного панно «ище-2», тысячи циклов назад встречавшего гостей короткого перрона. По дверным проемам, ведущим внутрь подземной метробазы, по бетонным щелям бойниц, выглядывавших в тоннель так, чтобы простреливались подходы…
Так и есть. Резервная ветка, убежище на случай большой войны, от которой никто не успел убежать. Метро под метро, город под городом, компактный, оснащенный всем необходимым и готовый спрятать избранных. В таком нетронутом состоянии, как вторая станция «Мочище», археологи или строители пока не находили ничего.
Закрепив фонарь в наплечном зажиме комбинезона, Петрос еще раз проверил показания датчиков загрязнения. Убедившись в безопасности воздуха, ухватился за край перрона. Подтянулся на руках, забрасывая себя наверх. Поднялся в полный рост и машинально отряхнул испачканные колени. Приборы молчали, так же, как сканер движения, заставляя поверить в лживую пустоту заброшенных линий.
Именно эта расслабленность, внушенная чувствительной и надежной электроникой, едва не стоила человеку жизни…
Петрос оглянулся. Пролом в стене, из которого внутрь секретного метрорусла били прожектора буровой колонны, был еще заметен, но уже едва-едва, где-то за плавным поворотом.
Под ногами оглушительно хрустела битая керамика. Изо рта вырывались облачка пара: температура существенно упала, влажность повысилась. Поглаживая рукоятку станнера, инженер подошел к одному из открытых дверных проемов, осторожно заглядывая внутрь.
Пыльные полы. Боковые ответвления коридоров. Тяжелые металлические двери, по большей части открытые. Пустые порты для подключения компьютеров и иной электроники. Так и не активированные бронеплиты,
Впитывая, вслушиваясь и жадно всматриваясь в желтый луч, Петрос шагнул в один из коридоров.
Он считал себя физически крепким мужчиной с хорошей реакцией. Регулярно занимался спортом, посещал соревнования по силовым единоборствам и играм в мяч, не позволял себе переедать. Но когда из-под ног своевольно и неожиданно ушла твердь, по правому колену что-то ударило, а затем его повлекло вниз – в пыльную бездну, – среагировать не успел совершенно. Попытался развернуться в полете, чтобы ухватиться за порог комнаты, но предательская плита пола, расколовшаяся и вставшая на дыбы, не позволила дотянуться.
За одну секунду Петроса спеленал дикий, неконтролируемый страх.
В сознании пронеслось что-то черно-серое, грязное, сверх меры наполненное негативом и ожиданием дурного. Не сдержавшись, инженер, словно животное, издал короткий нечленораздельный вопль.
По шее хлестко рубануло спружинившим прутом арматуры. Слабее, чем могло бы, ничего не сломав и лишь порвав кожу, но ощутимо и болезненно. А затем оператора «СибСтроя» завертело, оглушило и, наконец, припечатало ко дну.
Шум в ушах превратился в пронзительный свист, перемешанный со скрежетом и треском. А затем образы и мыслеформы погасли, и на какое-то время в голове наступила благостная непрозрачная тишина…
Как долго он провалялся без сознания, определить сложно.
Внутренний биологический хронометр, эволюционно синхронизированный с логосолитическим восприятием окружающего мира, вышел из строя и молчал. Обыкновенные наручные часы, подарок супруги на 60-й цикл совместного проживания, оказались безнадежно разбитыми при падении. Каска отлетела прочь, канув в небытие.
Мужчину окружала густая, дурно пахнущая тьма, наполненная шорохами и скрежетом осыпавшихся вниз обломков. Фонарь не только выключился, но и сорвался с плечевого крепежа, отлетев в неизвестном направлении.
Первым делом Петрос ощупал себя, одновременно запуская внутреннюю проверку состояния. Переломов, к счастью, не обнаружилось, чего нельзя было сказать о многочисленных ссадинах, царапинах и гематомах. Комбинезон порвался в нескольких местах. С пояса срезало станнер и часть мелкого оборудования.
Нащупав кислородную маску, инженер выдвинул мягкие подпружиненные дужки, цепляя устройство на лицо: обрушение потолка взметнуло в воздух такое количество бетонной пыли, что забитые легкие уже горели огнем.