Патоген Вечности

Гнесюк Павел

– Со слов Хелен я могу судить, что это были представители ордена Линия крови, – выдохнул Джек, – мне удалось уже второй раз оказаться в другом месте, пока уничтожали моих друзей.

– Кто такие эти люди? – Осторожно спросил Акимов.

– Это не люди, – Батисер нервно потер подбородок, – они бессмертные.

– Кто? – Закашлялся Тихонин.

– Что-то в этом греческом полисе скрыто, – вместо ответа высказался Джек, – что нам обычным людям знать не следует.

– Непонятно! – Недовольно фыркнул Акимов.

– Радуйся, Александр,

что жив остался. Утром нам нужно выбираться отсюда. – На минуту в палатке установилась полная тишина, было слышно только посапывание девушки. – Говорили мне осведомленные старые коллеги, чтобы я не соглашался работать ни с Вейервельдом, ни с Нойсом, так как эти перекрасившиеся нацисты работали ранее в рамках Аненербе по программе Вечность.

События, произошедшие в это гористой и неизведанной местности, еще долго заставляли русских ученых задаваться рядом вопросов об интересе бессмертных к тайне греческого полиса и даже природе самой жизни. Нападение бессмертных стало для Тихонина с Акимовым началом серии невероятных событий, чьи детали им еще предстоит выяснить и разобраться.

***

В подмосковном пансионате.

Дмитрий добил чай, поставил чашку на блюдце и посмотрел на притихших руководителей фонда культурного наследия. Тихонин уставился в застекленное оконце беседки, но его взгляд был направлен вглубь себя. Акимов склонил голову над столом, обняв себя обеими руками, его губы слегка шевелились словно у рассказчика выключили звук.

– Выходит о Линии крови вы узнали от Батисфера? – Прервал молчание старых хранителей.

– Я пытался вытянуть больше информации от Джека про бессмертных и программу Вечность. – Александр Иванович долго смотрел на Родинова, прежде чем заговорить. – Мои усилия оказались тщетны, а может Батисеру самому было мало что известно.

– Поразительным оказалось отношение властей Турции к происшествию в лагере экспедиции. – Владимир Сергеевич нервно хлопнул ладонью по стулу несколько раз. – Представляешь, Дима, все уничтоженные участники раскопок были объявлены пропавшими без вести.

– Как по-твоему, Владимир Сергеевич, следовало поступить? – Профессор Акимов посмотрел на друга. – Люди, наделенные полномочиями, прибывшие из Анкары, опросив нас, выбрали единственный возможный вариант.

– Ты еще про допросы вспомни, когда мы вернулись в Союз. – Раздражение от воспоминаний в Тихонине нарастало.

– Допросами нас долго мучили, – тоскливо ухмыльнулся Акимов.

– Александр Иванович, представителю спецслужбы вы все рассказали? – Родинов хотел услышать еще кое-какие детали.

– Такое давление на нас было. – Вздохнул профессор.

– Да сразу же все рассказали, – подтвердил Тихонин, – ни одного шанса умолчать хотя бы мельчайший факт у нас желания не возникало.

– Владимир Сергеевич, уже не припомню сообщал я тебе или нет, – Акимов обратился к своему старинному другу, – прошло примерно с полгода или больше, меня вновь пригласили в первый отдел нашего института.

– Что-то я не припомню об этом. – Встревожился Тихонин.

– Меня провели в комнату без окон, где поджидал подполковник, проводивший допрос раньше по результатам нашего участия в экспедиции. – Акимов помассировал шею правой рукой. – Направляясь в первый отдел, я полагал что сотрудники захотели уточнить или забрать мое предписание, но меня встретил знакомый офицер госбезопасности, предложил сесть на приготовленный стул, а сам, заперев дверь, устроился, напротив.

Профессор Акимов помнил все в мельчайших подробностях, подполковник из портфеля вытащил папку скоросшиватель и предложил ознакомиться с информацией. На листах, Александр Иванович принялся вчитываться в машинописный текст, представлявший факты о структуре ордена бессмертных, описание нескольких эрархов и князей. Рассказ Хелен и словесный портрет эрарха позволили Акимову представить жестокий образ бессмертного наделенного властью. Подполковник заметил на лице ученого пробежавшую тень и потребовал поделиться мелькнувшей догадкой.

– Я указал офицеру на лист, где прочел о представителе ордена. – Профессор начал уставать от затянувшейся беседы. – Пришлось обратить внимание подполковника на важную примету.

– Получилось ли у вас узнать что-нибудь о программе Вечность? – Не отступал со своими вопросами Родинов.

– Мы же с тобой уже прикасались к этой теме, когда ты приходил ко мне в университет. Могу сказать, что в конце девяностых я смог получить доступ к архивам Аненербе, доставленным в Москву после войны, – устало сообщил профессор, – но смог узнать только общие сведения. Думаю, что твой приятель Гарри Майлз знает существенно больше.

– А что стало с артефактами из пещеры и с фотопленками? – Дмитрий поднялся с табурета вслед за Акимовым.

Старики столпились подхватили свою одежду с вешалки, неспешно оделись и покинули беседку. Трое мужчин друг за другом шагали по асфальтированной дорожке к главному корпусу пансионата. Замешкавшийся Родинов догнал профессора, а тот обернулся к Дмитрию, вспомнил его последний вопрос и решил кратко пояснить.

– Батисер ощущал груз ответственности за погибших коллег и студентов, – Акимов от прохладного ветра в лицо прерывисто вздохнул, – возможно поэтому Джека абсолютно перестали интересовать наши находки в пещере.

Это позволило молодым советским ученым, после проверки найденного представителями турецких властей, вывезти все найденное в пещере и пару коробок с фотопленками в СССР. Спустя годы по инициативе Тихонина был создан фонд культурного наследия, тогда весь архив материалов и артефактов, накопившихся за десятилетия работы переместили в хранилище, занявшее подвальную часть левого крыла здания. Дмитрий нашел свою жену в номере, забравшись с ногами на кресло, она накинула плед и увлеченно читала какую-то книгу.