Патология
Шрифт:
Айзеку легко было обмениваться своими завтраками с содержимым подносов богатых студентов. Ему страшно хотелось быть своим, таким как все.
Давно уже мама не приготавливала ему завтрак. Может, он его выбросит и возле библиотеки купит у уличного торговца жареную сосиску.
Нет, его замучит совесть. Он сунул пакет в кейс и побежал вниз по ступенькам.
Он постоянно испытывал чувство вины — хотя бы за сегодняшние мечты о Британской академии и фармацевтической компании.
К этому следует добавить и дом на океанском побережье.
Выйдя на улицу, он снова заколебался. Два дня работы в библиотеке прошли впустую. Что он надеется найти? Он пошел к Пико, сел на автобус № 7 и поехал в Оверленд. Сквозь коричневую бумагу к нему подобрался аромат материнской еды, желудок явно начал выделять сок и требовать своего. Айзек развернул бумагу и заглянул внутрь.
Сверху на завернутых в фольгу кусочках лежал клочок сложенной бумаги. Он вынул его и прочитал: «БРАТЦУ». Надпись была выведана большими неуклюжими печатными буквами. Айзек развернул листок.
ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ ЗВОНИЛА ЛЕДИ КОП.
Только это, без номера.
Айзек поднялся с кресла, нажал на звонок. Вышел на следующей остановке.
Дверь черного хода в участок была заперта. С тех пор как он пришел сюда работать, это случилось лишь дважды, потому что кто-то забывал ее открыть. Он нашел ключ 999.
Ключ не лез в скважину. Поменяли замки? И тут он заметил над дверью видеокамеру. Со стены, где ее установили, осыпалась краска. Объектив был нацелен прямо на него. Он почувствовал себя преступником и пошел назад.
Новые меры безопасности? Что, еще один террористический акт?
Он думал обо всем этом, когда увидел старый серебристый «кадиллак». Машина въехала на стоянку. Это же пожилой сержант, детектив Дилбек.
Айзек подошел к машине, и Дилбек опустил окно.
— Доброе утро, детектив.
— Доброе утро, мистер Гомес.
— Дверь заперта, а мой ключ не подходит.
— Мой — тоже, — сказал Дилбек. — Все будут ходить через переднюю дверь, пока все не успокоится.
— А что случилось? Дилбек обнажил зубы.
— Вчера был убит капитан Шулкопф.
— Да не может быть.
— У нас на всякий случай решили проявлять экстремальную осторожность. Впрочем, то, что случилось с капитаном, к другим отношения не имеет. Он изменил своей жене, она впала в ярость, и все такое. Вы в последнее время женщин не обижали, мистер Гомес?
Айзек улыбнулся, хотя внутри у него все перевернулось. Дилбек вышел из машины и направился к входу стоянки. Айзек остался на месте.
— У вас сегодня нет работы, мистер Гомес?
Айзек почти его не слышал. Думал: повышенные меры безопасности наверняка означали установку детектора, реагирующего на металл. Пистолет…
— Вообще-то говоря, я еду на занятия, просто заскочил, чтобы взять номер телефона детектива Коннор. Она вчера вечером мне звонила, а брат не записал ее телефон.
— Она дома, — сказал Дилбек. — Вы знаете, что с ней произошло?
— Да, сэр. Мне очень важно с ней поговорить. Она пыталась связаться со мной насчет дела, над которым мы… она работает.
— Сейчас она ни над чем не работает, мистер Гомес.
— Все же я хотел бы с ней поговорить. Дилбек хлопнул его по плечу и заглянул в глаза.
— Вы хороший молодой человек, но мы хотим, чтобы ее не беспокоили. Может, мне позвонить детективу Коннор и сказать, что вы сюда заезжали? Дайте мне номер, по которому она может вам позвонить.
Айзек дал ему номер кафедры биостатистики. Теперь он должен был вернуться в кампус. «Все мы попадаем в чьи-то сети».
Он приехал в университет через сорок минут, пошел на кафедру кружным путем, остановился возле своего почтового ящика. Несколько дней он в него не заглядывал, и ящик был забит до отказа. Циркуляры, напоминания, реклама.
Пять записок от Клары, он сразу узнал их по кудрявому почерку. Последние три были датированы вчерашним днем. На них стояло множество восклицательных знаков.
Между этими записками лежал листок с именем Петры и телефонным номером. Он начинался с 933, следовательно, это ее домашний телефон.
Айзек попросил у секретаря разрешения воспользоваться телефоном.
— А вы не посторонний? — сказала она. Он пожал плечами.
— Работаю над диссертацией.
— Бедный ребенок. Идите в комнату ксерокопирования. Наберите цифру восемь, чтобы выйти в город, и звоните. Только не в Европу.
Дверь в комнату была открыта. Он уже почти вошел туда, как вдруг чья-то рука легла ему на плечо.
Легкое касание, едва уловимый контакт. Он повернулся и увидел Клару Дистенфилд. На ней было ярко-голубое платье с крошечными золотыми рыбками. На губах — свежая помада, тушь, духи. Духи те же, что тогда. Она не убирала руку — она почти касалась его шеи.
Клара улыбнулась и сказала:
— Наконец-то.
В комнату он вошел вместе с ней.
— Что за неуловимый молодой человек.
— Клара, прошу прощения…
— Да уж, следовало бы и попросить.
В голосе никакой злобы, и это его по-настоящему обеспокоило. Он внимательно осмотрел ее. Рыжие волосы уложены в прическу, но несколько прядей все же выбилось. Голубое платье обтянуло круглый живот и мясистые бедра. Грудь. Запах духов. О боже, он снова возбудился.
Она прищурила золотисто-зеленые глаза.
— Ты знаешь, сколько раз я пыталась до тебя дозвониться?
— Меня не было дома. Семейные проблемы…
— Семья есть у всех.