Патрик Кензи
Шрифт:
— Поэтому ей надо симулировать гибель, — сказал я.
— И она знает, что Джей разделается с Прайсом.
— Возможно, сев за это в тюрьму.
— Неужто она так хитра? — удивилась Энджи.
Я пожал плечами:
— Почему бы и нет?
— И вот она погибает, — сказала Энджи. — Погибает и Прайс. А потом и Джей. Зачем же тогда ей показываться нам?
Ответа на этот вопрос у меня не было.
Как не было его и у Энджи.
Но у Дезире он был.
Ступив на балкон с пистолетом
— Потому что мне нужна ваша помощь.
30
— Красивый пистолет, — сказал я. — Вы его к костюму подбирали или наоборот?
Она вышла на балкон, и пистолет, слегка подрагивающий в ее руке, был нацелен куда-то между носом Энджи и моим ртом.
— Послушайте, — сказала Дезире, — на случай, если вам это не ясно. Я нервничаю, не знаю, кому можно доверять, и мне нужна ваша помощь, но и в вас я не уверена.
— Что отец, что дочь, — сказала Энджи.
Я хлопнул ее по коленке.
— Изо рта вырвала!
— Что? — спросила Дезире.
Энджи тянула пиво из бутылки, не сводя глаз с Дезире.
— Ваш отец, мисс Стоун, чтобы побеседовать с нами, нас выкрал. А теперь вы держите нас под прицелом, по-видимому, с той же самой целью.
— Простите, но…
— Мы не любители пистолетов, — сказал я. — Недотепа, будь он еще жив, мог бы это вам подтвердить.
— Кто? — Она опасливо обошла спинку моего стула.
— Грэм Клифтон, — сказала Энджи. — «Недотепа» — это мы так его прозвали.
— Почему?
— Почему бы и нет?
Повернувшись, я увидел, как она продвигается вдоль перил, а потом наконец останавливается шагах в шести от наших стульев, все еще целясь в промежуток между нами.
И, господи боже, как же она была красива! В свое время мне случалось ухаживать за красавицами. За женщинами, которые самым главным в себе считали свою физическую безупречность, потому что и все остальные судили о них по тем же меркам. Стройные или пышные, рослые или миниатюрные, они обладали безумной привлекательностью, такой, что мужчины в их присутствии теряли дар речи.
Но никто из них и близко не мог сравниться с сиянием Дезире. Ее физическое совершенство было осязаемо. Ее кожа словно белой пеной омывала ее черты, тонкие и в то же время четкие. Ее грудь, не стесненная лифчиком, круглилась под тонкой материей платья с каждым ее коротким вдохом, а хлопчатобумажное платье, цветом и фактурой своими напоминавшее гладкий персик, платье простое и свободное, все-таки не могло полностью скрыть ее упругого живота и изящных мускулистых бедер.
Ее нефритово-зеленоватые глаза искрились и делались еще ярче от волнения и от отсветов, которые бросало на них сияние ее кожи.
Впечатление, которое она производила, секретом для нее не было. На протяжении всего разговора глаза ее, когда она обращалась к Энджи, то смотрели, то не смотрели на нее, но, говоря что-то мне, она буквально сверлила меня взглядом этих своих потрясающих глаз и еле заметно клонилась в мою сторону.
— Опустите пистолет, мисс Стоун, — сказал я.
— Не могу… Я не… То есть я не уверена…
— Опустите его или уж стреляйте, — сказала Энджи. — Даю вам пять секунд.
— Я…
— Раз, — сказала Энджи.
Глаза Дезире расширились.
— Я только хочу быть уверенной…
— Два.
Дезире бросила взгляд на меня, но я остался безучастен.
— Три…
— Послушайте…
— Четыре.
Энджи двинула стулом вправо, и металл издал короткий скрежет, проехавшись по цементу.
— Оставайтесь на месте, — приказала Дезире, направляя покачивающийся пистолет в сторону Энджи.
— Пять. — И Энджи встала.
Дезире прицелилась в нее дрожащим стволом, а я потянулся и шлепнул ее по руке.
Пистолет полетел через перила, и я поймал его в воздухе, не дав ему упасть в сад с высоты шестого этажа. И это было удачей, так как, свесившись через перила, я увидел двух ребятишек школьного возраста, игравших на нижней, выходившей в сад веранде.
Взгляни, что нашел, мама! Бах!
На секунду Дезире обхватила лицо руками, и Энджи покосилась на меня.
Я пожал плечами. Пистолет был автоматическим «рюгером» двадцать второго калибра. Новенький, сверкающий безупречной сталью, он казался игрушкой в моей руке, но я знал, что чувство это обманчиво: любой пистолет — не игрушка.
С предохранителя она его не сняла, и я извлек обойму, кинув ее в перевязь, а оттуда в правый карман, опустив в левый сам пистолет.
Дезире подняла голову, глаза ее были красными.
— Больше не могу этого делать!
— Делать чего? — Энджи придвинула второй стул. — Присядьте.
— Этого… Все это оружие, эти смерти и… Господи, не могу больше!
— Это вы обчистили Церковь Истины и Откровения?
Она кивнула.
— Идея принадлежала вам, — сказала Энджи. — Не Прайсу.
Неуверенный кивок.
— Нет, Прайсу. Но когда он поделился со мной, я стала подталкивать его к этому.
— Зачем?
— Зачем? — переспросила она, и две слезы на ее щеках, скатившись со скул, упали ей на колени и дальше, к подолу ее платья. — Зачем? Вы должны… — Она втянула ртом воздух и, устремив взгляд вверх, к небу, вытерла глаза. — Мой отец убил маму.
Такого я не ожидал. Я посмотрел на Энджи. Она тоже не ожидала такого.
— В автомобильной катастрофе, когда чуть сам не погиб? — удивилась Энджи. — Вы это серьезно?