Пауки
Шрифт:
Солнце палило немилосердно. С полей неслась песня жниц и жнецов, вдали, где-то на проселке, поскрипывали телеги.
— Жал бы я сегодня, — тянет Войкан, — давно пора… — и вдруг, словно сейчас только пришло ему в голову, сказал: — Давай мириться, Петр! На что сдался нам суд? Две четверти я тебе отдал, предлагал и другие две, но ты сам отказался принять: не высохла, дескать, как следует… Хорошо, дам тебе, брат, две четверти самой лучшей, когда она в цене… Приходи
— Нет, не выйдет, — отвечает Петр. — Когда ты мне предлагал эти четверти? Брось, дядя, — долг платежом красен! В другой раз — пожалуйста, но сейчас пускай будет все по закону; ведь и ты взыскал с меня убытки через суд, правильно я говорю?
— А расходы?
— Заплатит тот, кто проиграет… Я-то, пожалуй, и не прочь уступить, да не могу, дело уже в руках адвоката.
— Неужто? О господи, и ради этого приедет сюда адвокат?
— Не знаю… увидишь. — Петр улыбнулся и поспешил первым войти в помещение суда.
На слушание дела прибыл из уезда адвокат. Он зашел в читальню выпить кофе и поболтать с приятелями, но, никого не застав, взглянул на часы и отправился в судебный зал. Поздоровался с судьей, сел.
— Дело пустячное, — сказал он, — быстро закончим.
Служитель позвал тяжущихся. Войкан, увидев адвоката, опешил и тут же заключил: «Теперь не выкрутишься. Бесполезны любые резоны. Не станет судья ради меня портить с ним отношения. Ворон ворону глаз не выклюет!»
Но все же сказал судье:
— Две четверти я отдал, предлагал и остальные, да он не пожелал даже прийти за ними: есть свидетели, могут подтвердить.
— Так ли это? — спросил судья Петра.
— По его соображению так, а по моему не так… отдал две, а где остальные? — спросил, ухмыляясь, Петр.
— Отдал бы тебе и те две…
— Видите: сам говорит, «отдал бы»… Если бы он отдал, я не стал бы судиться!..
Адвокат не то всерьез, не то шутя разговаривал о чем-то с судьей и между прочим бросил несколько итальянских слов.
Войкан обомлел. Видать, судья пишет что-то скверное, вон как торопится, перо так и бегает по бумаге…
Судья объявляет решение: Войкан обязуется уплатить Петру двенадцать крон за кукурузу и сорок восемь крон судебных издержек. Оплату адвоката судья наполовину скостил, приняв во внимание, что тот явился не по одному этому делу.
Выходя из суда, Петр сказал Войкану:
— Что, околпачил, а? Это тебе за потраву.
— Не бойся, голубчик… Мы еще потягаемся, — ответил Войкан.
Петр дождался стряпчего и сказал ему:
— Составляйте постановление о принудительном взыскании…
— Зачем спешить,
— Знаю я его, все позабудет после первой же чарки… Пишите, не ошибетесь!
Войкан вернулся из города домой по обыкновению полупьяный. Весь вечер брюзжал на детей и бранил Петра, утром, протрезвившись, не пошел жать и, не долго думая, отправился к газде Йово занять денег.
— Давал, покуда было под что давать, — отказал ему газда и подобру-поздорову выпроводил из лавки.
А Петр, когда миновал срок, поспешил в уезд к стряпчему.
— Составляйте заявление о взыскании, — сказал он, — да не забудьте, — посоветовал Петр, — в заявлении указать, чтобы экзекутор тотчас увел конфискованную скотину, не то конца этому не будет…
Стряпчий поступил согласно желанию Петра. И вот в самую страду явился в село экзекутор в напяленной на самые уши форменной фуражке, за ним тащился стражник. Крестьяне молотили по гумнам хлеб. Войкана приезжие застали за той же работой.
Экзекутор объяснил ему цель своего прихода и назвал сумму взыскания.
— Ничего! — проворчал Войкан. — Пиши что хочешь…
— Конфискованное имущество заберу с собой…
— Вот-вот!.. Правильно… По закону!
— Пойдем поглядим, что у тебя есть.
Войкан повел его в дом. Экзекутор осмотрелся, заглянул во все углы и сказал:
— Тут у тебя ничего нет. А где стоит скот?
— Крупный?
— Конечно.
— Крупный не мой, а ты поступай как знаешь…
— Давай посмотрим.
Вышли из дома, Войкан повел экзекутора за гумно, к загону. И указал на отдыхавших в полуденный зной под тенистым дубом вола и корову.
— Что ж, конфискую корову, — сказал экзекутор, — и угоню с собой.
— Гони… только предупреждаю, не моя она. Взял ее у Илии Смилянича…
— А вол чей?
— Тоже наемный… Петра… из-за этого вола, чтоб его волки съели, мне голову снял, ни за что другое!
Экзекутор приказал стражнику увести корову.
— Не моя, говорю, Илии.
— Неважно…
В эту минуту появились Илия и Петр; какой-то мальчик сообщил им, что к Войкану пришел экзекутор.
— Корова моя, — сказал Илия, — все село знает…
— А паспорт есть?
Осмотрев корову, экзекутор добавил:
— И тавра нету…
— Тавра нет, зато есть свидетели…
— Не пройдет, — отрезал экзекутор, — беру ее согласно закону, а ты жалуйся куда хочешь! Можешь, ежели твоя… Требуй по закону…
— Есть же у него овцы, — заметил Илия, — правильнее будет, если их угонишь…