Пауки
Шрифт:
«Расторопен!..»
В отличие от консервной банки, человек очень часто открывается с неожиданной стороны…
Я полагал, что за его спиной стоят менты, с которыми он периодически контактировал во время работы важняком в прокуратуре России. Оказалось иначе…
Торжественный сбор, посвященный пятилетнему юбилею банка, состоялся в ресторане на Палихе.
Съезжаться начали к шестнадцати.
Кроме крупных банкиров, бизнесменов и представителей прессы, прибыли покровители банка из мэрии, региональных
Лукашова пригласила своих друзей из Госдумы.
Представлены были Торговая палата, ОВИР, ряд важных комитетов, комиссий…
Российский мир экономики креп, и в нем понемногу брали верх свежие силы, с трудом, но перемогавшие особенности, связанные везде и во все времена с этапом первичного накопления капитала.
Корешей Камала Салахетдинова было легко отличить — некоторые приехали в прикиде девяносто четвертого года — широких слаксах, кожаных коротких «косухах», с тяжелыми золотыми цепями, выпущенными сверху на сорочки.
Многих гостей сопровождали частные охранники и вооруженные огнестрельным оружием телохранители. Не все имели разрешение его носить.
Между приглашенными могли быть весьма противоречивые связи, которые нельзя было не принимать во внимание. Мы должны были исключить сведение счетов или захват заложников…
Мой кагэбэшник-заместитель, с которым мне все труднее было находить общий язык, предложил поставить на входе хомут с металлоискателем, однако его предложение было единодушно отвергнуто.
Я снова прибег к помощи Рембо, президента ассоциации «Лайнс».
Накануне торжества вечером «Лайнс» и СБ банка вместе приняли под охрану помещение ресторана и прилегающую территорию.
Снаружи ресторан ощетинился охраной: шальные головы не имели шансов свести счеты с кем-то из гостей в наиболее предпочтительном для этого месте — при высадке и посадке в машины…
Взяли под наблюдение и автостоянку. Она была буквально забита иномарками.
Несколько человек дежурили в подъездах и на чердаках соседних зданий. Коридор безопасности тянулся к дверям ресторана.
Особые меры приняты были и внутри.
В гардероб я поставил бывших ментов.
Старшим встал Виктор, мой давнишний друг, крутой московский мент. Бывший коллега Рембо по МУРу, ушедший потом в 108-е. Сотрудник уголовного розыска. Он привел с собой друзей. На них я мог положиться.
«Парусный флот, дворянство морей… — Это сказано и об этих людях тоже. — Высшая знать океанов…»
Начало нашему знакомству несколько лет назад положило задержание вооруженного особо опасного преступника. Перед тем как идти, мы врубили по стакану. Он сказал:
— Ты капитан. Я тоже. По званию мы равны. Но у себя на железке ты — начальник отделения розыска, я в своем 108-м — только зам. И потому я иду первым!
Во время перестройки я надолго потерял его из виду. Когда мы снова отыскали друг друга, он в майорской форме подрабатывал охранником в одном из посольств республик ближнего зарубежья. Работа и его хозяева ему порядком обрыдли.
Я увидел его случайно.
—Майора получил, Витька…
—Валяй в Чечню — и ты получишь!
Мы обнялись. Я подумал:
«Вот кого бы я взял в банк в свои заместители…».
Для начала он пошел в «Независимость» дежурным.
На Палихе я воткнул его в гардероб.
—За вешалку не волнуйся, — сказал он мне, вручая номерок.
Я не отходил от первых лиц банка.
Своих друзей Камал Салахетдинов встречал лично. В дверях. Эти люди не были внесены в список приглашённых. Кто они — об этом можно было лишь догадываться.
Криминальный мир был представлен главами двух солидных группировок.
До этого они договорились совместно выступить гарантами огромного 200-миллионнодолларового кредита, выделенного доселе мало кому известной фирме «Алькад», руководимой Окунем.
Крышу «Алькада» представлял тяжеловатый, с короткой накачанной шеей кавказец в отлично сшитом костюме, подчеркивавшем пластику борца-классика.
Тогда я еще не знал, кто он.
Для женщины, приехавшей вместе с ним, иного определения, кроме «супермодель», я не смог подобрать. Она смело могла претендовать на призовое место любого конкурса красоты. Не ниже 180 сантиметром, с абсолютно прямой спиной и узкой талией. Я мог бы перехватить ее ладонями рук.
«Мисс Осиная талия».
На ней было вечернее черное платье, обнажавшее плечи…
Авторитета и его подругу сопровождали два кавказца-боевика уголовного облика. Затем приехали президент «Алькада» Окунь и еще кто-то, я видел его только со спины…
В списке никого из этих людей не было.
Их усадили за один стол, недалеко от того места, где сидели руководители банка.
— Кто это? — одними губами спросил я у Лукашовой. Я видел авторитета впервые.
Катя поняла, ответила чуть слышно:
— Отари О'Брайен.
«Миллионер. Иностранные компании. Благотворительность. Реклама. Родное телевидение…»
Как журналист, я много раз слышал о нем. Российская и зарубежная пресса создали О'Брайену скандальную известность. Газеты сообщали о его связях с отечественной мафией, а потом, через строчку, о его появлении на очередном приеме для наиболее высокопоставленных государственных сановников.
Для Камала Салахетдинова и Лукашовой была большая честь вести с ним дела и заполучить на наш юбилей…
Завтра об этом должны были сообщить все газеты.