Паутина. Книга 3
Шрифт:
Князь настолько удивился, что не нашёлся, что сказать, и просто молча смотрел на меня.
— Я понимаю, что не мне враждовать с князьями, — продолжал я. — Но и спускать такое тоже было неправильным. Я считаю, что Воислав должен за это как-то заплатить. Прости, княже, что не посоветовался с тобой, а сам начал действовать.
Князь хмуро смотрел на меня. Выглядел совершенно невозмутимо, но в эмоциях у него царила растерянность. Похоже, я полностью поломал ему план разговор, и сейчас он просто не понимал, как строить разговор дальше.
— Было бы больше
— А Воислав сказал бы, что он тут ни при чём, — хмыкнул я. — И ему поверили бы, потому что это было бы слово князя против слова какого-то мутного вольника. Самое большое, решили бы, что это была самодеятельность исполнителя. Очень может быть, что даже Греки ему бы поверили. Все же знают, на чьей я стороне — кто мне бы поверил, тех и убеждать не надо. А кто с Воиславом связан, те меня и слушать не стали бы.
Князь меня внимательно слушал, и настроение у него понемногу менялось — во всяком случае, раздражение из эмоций постепенно уходило.
— Да и вообще толку от этого было бы немного, — продолжал я. — Когда похитили Киру Заяц — сильно это репутацию Воислава подкосило? Чтобы всерьёз подорвать репутацию князя, одного-двух таких случаев совершенно недостаточно. Это так, всего лишь кирпичик в стену, не более.
— А сейчас просто пшик в результате получился, — указал князь. — Греки ничего не узнали, и выходит, что Воислав вообще никаким боком не замешан.
— Наоборот, княже, всё очень удачно получилось. Было бы хуже, если бы Греки объявили, что Остромира убили по приказу Воислава. Ну то есть, получилось бы тоже неплохо, потому что Грекам многие бы поверили, но сейчас вышло гораздо лучше.
— Да чем лучше-то? — не выдержал князь.
— А попробуем посмотреть внимательно, что у нас получилось, княже, — предложил я, специально вставив «у нас», чтобы незаметно создать ощущение совместного плана. — Во-первых, Греки знают, что Воислав виноват, и мне это точно известно. Они объявили, что убили всех — это правда, но они опустили одну маленькую деталь — кое-кого они убили уже после допроса. Во-вторых, Воиславу они этого не простят — Горислав перед эмпатом совершенно искренне заявил, что хочет отомстить тому, кто приказал убить брата. И что они не собираются ничего забывать и будут ждать возможности отомстить. И вот у нас получается два варианта: первый, это обвинение Воислава от Греков, которому, в отличие от моего, друзья Греков поверили бы. Другой вариант — у Воислава под боком появляется сильное семейство, которое его ненавидит и ждёт возможности отомстить. Я надеялся хотя бы на первый вариант, но очень удачно получился второй.
— Не стоит тебе лезть в дела князей, Кеннер, — с ноткой угрозы сказал князь. В эмоциях у него была полная неразбериха.
— Виноват, княже, не сдержался, — покаялся я. — Больше не повторится. Я бы лучше вообще об этом забыл.
— Вот и забудь, — мрачно посоветовал князь.
— Уже забыл, княже.
— Как там у тебя с Зеппером?
— Работаю, княже. Скоро он дозреет, и
— Дозреет, — сварливо передразнил князь. — Тоже мне, огородник нашёлся. Всё, иди, и чтоб от Воислава держался подальше. Не хватало ещё, чтобы он тебе голову открутил.
Глава 12
Сегодня Ленка задалась целью вытащить меня в общество потусить. Не повращаться в обществе, а именно потусить. По положению мы подходим для общества, в котором вращаются, а по возрасту можем посещать и то, где тусят. Всё лучшее от двух миров, так сказать.
— Кени, ну сколько можно сидеть со своими бумажками? — горячо убеждала меня Ленка. — Ты весь бледный какой-то стал, мне тебя уже жалко.
— Вот прямо жалко? — усомнился я.
— Надо немного развеяться, — решительно заявила она. — Тебя давно уже зазывают к Ярику Чичагову, у него по выходным народ собирается. Отдохнём, потусим. Я там была пару раз с девчонками, нормально.
— Чичаговых я помню, если это те, которые на Неревском[10] конце живут возле Волхова. А что за Ярик?
[10 — Неревский конец — исторический район Новгорода на левобережье Волхова к северу от Детинца.]
— Ярослав Чичагов, он главе то ли племянник, то ли двоюродный, не помню. У него большая квартира на Добрыне[11].
[11 — Добрыня — улица в Новгороде к юго-западу от Детинца.]
— А почему с семьёй не живёт? — заинтересовался я.
— Потому что всех достал, — хихикнула Ленка. — Купили ему квартиру, назначили содержание и сказали, что если куда влипнет, на заступничество семьи пусть не рассчитывает.
— Скорее всего, заступятся, смотря куда влипнет, — философски заметил я. — Но с этим персонажем более-менее ясно. А что за народ там собирается?
— Да нормальный народ. Девчонки Ренские там часто бывают, даже Влада Хомская иногда заходит. Да много кто там бывает, там всегда весело.
— И Влада там тусит? — слегка удивился я.
— Нечасто, — уточнила Ленка. — Её не очень признают — ну знаешь, обязательно найдётся какой-нибудь придурок, который как бы в сторону громко выскажется про мещанок.
— Придурки, — согласился я. — Особенно учитывая её положение у Хомских. Я совсем не удивлюсь, если она когда-нибудь станет главой. Но придурки всегда начинают хамить, не потрудившись выяснить, кому хамят. Надо бы как-нибудь поддержать Владу при случае. Да и вообще надо бы повидаться, а то мы Хомских что-то совсем забыли.
— Да запросто поддержим, — махнула рукой Ленка. — Там скандалы регулярно и никаких газетчиков.
Ну понятно, что там за светский салон. В публичных заведениях детки из аристократических семей ведут себя тихо — если вдруг, не дай боги, семью начнут полоскать в скандальной хронике, то глава семьи мигом оторвёт все выступающие части. А среди своих можно оттянуться не стесняясь, вплоть до лёгкого мордобоя. До мордобоя?
— Постой, постой, — вдруг осенило меня. — Ты туда подраться едешь, что ли?