Паутина
Шрифт:
К удивлению и даже раздражению Лили, слизеринка покачала головой:
— Это лишь причина обострения болезни. Сама болезнь, как бы ее не определяли и не называли, началась давно… Я уверена — корни ее в прошлом…
— Болезнь?
— Да. У вашего отца, Лили, на куски разодрана душа, — спокойно произнесла Ксения, глядя прямо в глаза Лили. И этому голосу, и этому лицу как-то сразу хотелось поверить. — И я хочу ему помочь…
Гриффиндорка опустила голову, не зная, что ответить. Она слышала, что есть определенный вид целителей, которые занимаются именно тем,
— Ваш отец видел его? — Ксения кивнула в сторону мраморной скульптуры.
— Насколько я знаю, он был на открытии, а потом… вроде нет, — Лили пожала плечами, все больше запутываясь в размышлениях Ксении. — А что?
Слизеринка обернулась к Лили — глаза ее стали смотреть менее холодно.
— Как я поняла, ваш отец стал Мальчиком, Который Выжил потому, что его мать умерла, дав ему защиту, и потому, что часть души Волан-де-Морта поселилась в нем, сделав его живым крестражем…
— Да, — это были общеизвестные факты. К чему клонила Ксения?
— Значит, когда Гарри Поттер пошел в лес, где Волан-де-Морт убил в нем ту часть своей души, он перестал быть этим Мальчиком. Ведь защита матери перестала действовать в день его семнадцатиления… — Ксения снова перевела взгляд на мерцающую у леса скульптуру. — И для вашего отца это вовсе не Памятник Жизни. Для него это — действительно памятник мертвому Мальчику, Который Выжил… Потому что этот Мальчик умер. Но понял ли кто-нибудь это?
Лили нахмурилась:
— Ксения, но ведь мой отец и есть Мальчик…
— Нет, — твердо произнесла слизеринка, оборачиваясь. — Его просто вынудили стать этим Мальчиком. Мир ждал от него этого. Мир заставил его быть тем, кем он не желал быть… это действительно памятник тому, кто давно мертв… А мир не заметил потери…
Лили окончательно запуталась, и Ксения, наверное, это заметила. Поднялась и улыбнулась:
— Не бери в голову, это я так… просто вслух проще размышлять, так понятнее становится мне самой… Пойдем в замок?
Лили кивнула, все еще хмурясь. Слизеринка уменьшила книгу и убрала в карман мантии, и девушки молча пошли по дорожке парка к мерцающим окнам Хогвартса.
— Ой! — вскрикнула Ксения, и в этот момент где-то совсем близко раздался глухой удар о землю.
— Что? — не поняла Лили, а слизеринка поспешила вперед. Через метров пять они наткнулись на лежащего на земле Джеймса Поттера. Он свернулся клубком и, судя по всему, спал.
Девушки ничего не успели ни понять, ни предпринять, (хотя Лили предполагала, что Ксении с ее ментальной связью все-таки проще) как откуда-то сверху спрыгнул Скорпиус Малфой с совершенно прибалдевшим выражением лица.
— Поттер, ты идиот? — слизеринец, не обратив никакого внимания на девушек, двинулся к лежащему на земле другу. Лили была готова кинуться к брату, — ведь он упал с дерева — но стойкий запах Огневиски и торчащая из кармана мантии Скорпиуса бутылка ее остановили. Вот придурки! — Я же тебе сказал, что у ежиков иглы не для того, чтобы летать, лохматый ты бурундук!
Скорпиус пытался растормошить Джеймса, но тот лишь отпихнул Малфоя рукой:
— Иди и сиди себе на пихте, а я буду тут… ждать Ксению… Она придет и вылечит все мои переломы…
Лили обернулась к слизеринке — та была готова рассмеяться от этой сцены. Видимо, с Джеймсом было все в порядке, иначе Ксения уже лечила бы его.
— Скорпиус, — гриффиндорка окликнула склонившегося к брату парня. Тот выпрямился и с удивлением уставился на девушек. Да, замечательно. И по какому же поводу у них было торжество? Первая суббота на неделе?
— Оу, а вы тут как очутились, дамы? — Малфой вдруг качнулся в их сторону, разводя руки и обнимая обеих девушек за шеи. Лили вывернулась из его рук, не зная, сердиться или смеяться. И как там Джеймс? Ведь он по всем данным рухнул с дерева. И кстати…
— Что вы делали на дереве? — менторски осведомилась Лили, сложив на груди руки.
— Ой, Лили, не поверишь… — как-то уж слишком растягивая слова, заговорил Скорпиус. Ксения в это время склонилась к Джеймсу, который тут же чуть не замурлыкал от удовольствия. — Шел я мимо, вижу — пихта. Дай, думаю, зайду в гости к Поттеру… Ну, мы и выпили за встречу… Не каждый день ведь на пихте встречаешься…
— Малфой, ты в своем уме? Какая пихта? — сдерживая дикий хохот, спросила девушка, отстраняясь от вытянутой вперед руки слизеринца. — Это — дуб!
— Да? — Скорпиус с удивлением обернулся к дереву, с которого недавно слез. — Странные дела творятся… Когда мы туда залезали, это была пихта…
— И сколько же вы до этого выпили? — Лили тряслась от смеха, глядя на такого милого, абсолютно пьяного парня. Лицо его утратило надменное выражение и стало каким-то даже детским. Серебристые глаза сбились чуточку в кучку, а брови то и дело взлетали вверх на пол-лба.
— Да немного, — Малфоя чуть повело в сторону, и Лили поспешно схватила того за руку. Ксения тем временем уговаривала Джеймса подняться, но тот твердил, что «не хочет снова лезть на эту долбанную пихту, потому что он вовсе не ежик». При чем тут ежик, Лили решила узнать позже, а пока вставала проблема — как незаметно и без потерь доставить обоих в замок? Рассердиться на них она успеет завтра, когда их состояние будет усугублено диким похмельем, а у Джеймса еще и болью во всем теле. Гриффиндорка надеялась, что Ксения не станет сразу же исцелять этого пьяного идиота!
Малфой, поддерживаемый Лили, повернулся в сторону друга, которого Ксения поднимала с помощью палочки. Лили вдруг вспомнился вечер года два назад, когда мама и Гермиона буквально втащили отца и дядю Рона в дом после какой-то их пьянки в мальчишеском кругу. Тогда они с Джеймсом во всю потешались над родителями…
— Лили…
— Что? — она медленно вела слизеринца к замку, помогая соблюдать траекторию. Было слышно, как сзади Ксения мягко объясняет Джеймсу, что у ежиков обычно иглы на спине и они не лазят по деревьям, даже по пихтам. Вообще, что это за общий сдвиг на пихтах и ежиках?!