Паутина
Шрифт:
— Что же будет, когда она станет кругленькой и пухленькой? — нахмурилась Андромеда. — Спрячется ото всех?
Люпин лишь пожал плечами.
— Ну, и что ты сидишь? — вдруг вскрикнула бабушка.
— А что мне делать?
— Иди домой, сейчас же!
— Но, ба… — растерялся Тедди.
— Только не надо мне слов Мари-Виктуар, беременные женщины обычно очень импульсивны: что-нибудь скажут, а через три минуты уже жалеют об этом. Даю голову моего пса на отсечение, что она сейчас сидит и бьет подушку,
— Я хотел еще зайти к Гарри…
— Переживет твой Гарри день без тебя, — Андромеда буквально толкала внука к камину. — До чего же вы, молодежь, глупы…
Тедди усмехнулся и покорно отправился домой.
Мари действительно злилась: она вышагивала по гостиной, пиная каждый раз диванную подушку. Когда Тедди вошел, она зло на него посмотрела — и метнула этой подушкой ему в лицо. Люпин успел поймать ее и откинуть.
— Ну, и где ты был?! У крестного?
— Нет, у бабушки, — Тед медленно подходил к девушке. — Ты же сама меня выгнала…
— А ты и рад, — огрызнулась Мари, отворачиваясь. — И что же твоя бабушка сказала? Небось, что я во всем виновата?
— В чем же? — Тедди подошел к ней сзади и обнял, прижимая к себе. Он сложил ладони на ее пока еще плоском животе, где билась жизнь их малыша.
— Да во всем, — надув губы, ответила Мари.
— Нет, бабушка вспоминала, куда убрала детские вещи из Парижа, думала о том, что нужно взять кроватку у Гарри, и мечтала о том прекрасном времени, когда станет прабабушкой… — Люпин потерся подбородком о затылок любимой девушки, улыбаясь. — И о том времени, когда ты будешь пухленькой и кругленькой…
— Люпин! — она резко повернулась в его руках. — Я не хочу быть пухленькой! Я буду ужасной! И ты перестанешь меня любить!
Тедди покачал головой:
— Я буду любить тебя любой. Тем более, когда будешь носить нашего малыша… — он поцеловал ее в кончик носа. — Ты кому-нибудь еще говорила?
— Нет, — она опустила глаза. — Я не знаю, как…
— Ну, теперь можешь не беспокоиться. Я не просил бабушку хранить секрет, поэтому к вечеру жди наплыва гостей. Зная бабушку, удивлюсь, если к этому моменту половина Англии еще не знает о том, что она станет прабабушкой, — усмехнулся Люпин.
Глава 8. Поттеры
Ксения заканчивала расставлять зелья в шкафчике больничного крыла, — бутылочки радостно перемещались вслед за ее палочкой — когда двери открылись, и вошла Гермиона Уизли.
Ксения не ждала ее так быстро, но была рада видеть. После обеда она отправила письмо подруге Гарри Поттера, попросив прийти и поговорить. Времени почти не оставалось.
— Здравствуйте, — слизеринка оставила зелья, заперев шкаф, и подошла к гостье.
Гермиона выглядела взволнованной, обеспокоенной, усталой.
— Я получила ваше письмо, — женщина огляделась, но больничное крыло было пустым и тихим.
— Да, я рада, что вы согласились поговорить. Думаю, мы вполне можем разговаривать прямо здесь, — Ксения указала на одну из кроватей и кресло рядом с ней. Гермиона опустилась в него, а слизеринка села на постель.
— Вы написали, что Гарри нужна помощь и вы знаете, как ему помочь, — Гермиона с надеждой смотрела на Ксению. — Вы же целитель так? Легилимент…
— Нет, не легилимент, — покачала головой Ксения. — Но — да, я целительница. И я, кажется, действительно знаю, как помочь Гарри Поттеру. Ведь вы видите, я уверена, как тьма поглощает его с каждым днем…
— Откуда вам это известно?
— Я умею чувствовать души…
Гермиона охнула, приложив ладонь ко рту и глядя на девушку широко открытыми глазами:
— Вы целитель душ? Не верится… Я читала, что подобные люди встречаются очень редко…
Ксения чуть улыбнулась:
— Я должна была родиться. Это было предсказано.
Гермиона подняла брови:
— Что значит — предсказано?
Ксения встала и повернулась вполоборота к женщине. Она никогда и никому еще не рассказывала об этом. Но время пришло. Пришло время исполнить свое предназначение.
— Мой дедушка по материнской линии — англичанин, — заговорила Ксения, начиная издалека. — Когда-то очень давно он работал в Министерстве магии, здесь. В Отделе тайн. В Зале Пророчеств.
Гермиона вздрогнула, не сводя взгляда с девушки.
— Однажды к ним пришел Директор Хогвартса с записью пророчества. Он сказал, что пророчество нужно разделить на две части, поскольку эти части касаются разных людей. Дедушка тогда именно этим и занимался — записью и восстановлением пророчеств. Он разделил пророчество на две части, как указал Директор, и вторую часть перенес в новый шар. Следовательно, пока он записывал, он узнал содержание всего пророчества. Первую часть, по просьбе Директора школы, маркировали именем Темного Лорда, вторую оставили без подписи… Потом Директор наложил на моего деда заклинание, чтобы тот забыл содержание шаров. И он забыл…
Ксения повернулась к Гермионе:
— Но заклинание оказалось не вечным… Оно закончило свое действие в тот миг, когда…
— …Когда пророчества разбились, — прошептала Гермиона. Ксения кивнула. — Дамблдор никогда не забывал подстраховаться… Если бы он сам уже не смог поведать о пророчествах, то должен был остаться человек, который хранит в себе их содержание.
— Да, я думаю, вы правы, — слизеринка опять села. — Мой дед вышел на пенсию и переехал в Грецию, где тогда жили мои родители. Он не заметил, как заклинание, блокировавшее его память, исчезло, он просто об этом не думал. Но потом родилась я… И он вспомнил.