Павел и Авель
Шрифт:
Граф, Лесистратова и Морозявкин, сбив с ног прохожего, выбежали вон из страшного места и пустились наутек, за ними, грохоча сапогами по мощеным камнем улицам, несся ночной патруль. В кромешной тьме мерцали палаши стражи, грохнул мушкетный выстрел, мимо уха графа Г. пролетела пуля, пробив шляпу. Погоня неуклонно приближалась.
– Доннерветер! – неслись крики. – Стойте! Вам не уйти! Хальт, швайн!
Неизвестно чем бы все это кончилось, если бы в одном из закоулков им не повстречалась бы странная гибкая тень, быстро шепнувшая «сюда». Граф Г. и Лиза последовали за незнакомцем в спасительное убежище – неприметную дверь одного из домов. И как только она захлопнулась, погоня пронеслась мимо. Друзья уже
– Вольдемар! Они схватили Вольдемара! – произнес граф Г. с отчаянием в голосе.
– Сволочи! – поддержала его Лизонька.
– Ну, их можно понять, да и бегал он недостаточно быстро… – отметил таинственный незнакомец, который только что спас их от погони.
Граф и Лиза постарались повнимательнее разглядеть лицо незнакомца. В небольшой каморке, где они очутились, обнаружилось что это их новый приятель, тот самый шут Клаус, который вместе с аббатом познакомился с ними в амстердамском трактире.
– А, и вы здесь, милостивый государь? Как вы тут очутились? – осведомился граф холодно.
– Вы могли бы быть и полюбезнее со своим спасителем! – отвечал Клаус довольно вежливо. – Я сопровождал аббата в церковь, где мы назначили вам свидание. Конечно дурацкая привычка, но что поделаешь – он всю жизнь мечтал умереть за алтарем.
– И как видим его мечта сбылась! – поддержала беседу Лиза. Благодарю вас за чудесное спасение!
– О, не стоит благодарности, это такой пустяк! Я и сам еле сумел удрать. На нас напали так внезапно, там, в церкви. Мы уже ничего не смогли сделать. Я спрятался на балконе, только тем и спасся. Но старина Ларудан был недостаточно проворен, вот из него и сделали указатель, – галантно пояснил шут, усмехаясь по своей привычке на каждом слове.
– Указатель? Как это? – воскликнули граф с Лизой.
– Видите ли, я должен вам кое-что пояснить. Да, я думаю, что пришло время. Ведомо ли вам, что немецкие масоны убеждены будто истинное знание способно снизойти на них только из-за границы?
– Нет, неведомо, – честно признался граф Г., мало разбиравшийся во всяких мистических тайнах. – Хотя так походит на представления наших соотечественников, философски продолжил он.
– И неудивительно – ведь все верят в иностранцев, будто лишь у них в руках высшая мудрость. Это повсеместное заблуждение. У нас в Пруссии и окрестностях основали целую кучу лож – в Лейпциге, Магдебурге, Геттингене, Ганновере, Брауншвейге, Дрездене, Нюрнберге, Франкфурте-на-Майне, да всего и не перечесть. К нам пришла «шведская система», наши братья-масоны думали найти там откровения, но теперь уже конечно разочаровались. Поэтому ваш волшебный свиток должен быть доставлен в разные страны света, дабы братья могли ознакомиться с ним. А конечности несчастного аббата указывают, куда увезут тетрадь в будущем! Это своего рода ребус, вроде «розы ветров», ведь Гамбург – морской порт. Черный барон обожает такие шутки.
– Вы осмеливаетесь называть его полным именем? Вы смелый человек, герр Клаус! – сказала Лизонька и поглядела на шута восхищенным взглядом. Клаус пропустил это заявление мимо ушей.
– А откуда вам все это известно? – подозрительно спросил граф Г. – И как этот барон посмел устроить такое в божьем, хоть и лютеранском, храме?
Шут не понравился ему с самого начала их знакомства.
– Я подслушивал, когда спрятался, негодяи не скрывали своих намерений. Там был и сам барон… Лик его страшен, как у змеи, он и вправду весь в черном. Не приведи вам бог встретиться с ним лицом к лицу… и на вашем месте я бы отказался от намерения его отыскать!
– Это наш долг, – ответила Лесистратова твердо. – Только вот как это сделать?
– Ах, вот я и объясняю вам – нужно проследовать туда, куда указывали руки и ноги бедняги Ларудана, да простит господь все его прегрешения. Вы помните, как он был расположен на кресте? – вопросил Клаус настороженно.
– Нет… Я не вглядывался! – ответил граф мрачно.
– А я помню… – отвечала Лиза задумчиво сощурившись. – Я еще тогда удивилась – с чего это?
– Ну вот, если вы пойдете по часовой стрелке, то легко догадаетесь, в какую страну проследовать далее! Только не ошибитесь – ошибка будет дорого стоить всем нам… А теперь я вынужден вас покинуть, – с этими словами шут Клаус молниеносно запахнул свой плащ, поправил шляпу, вышел за дверь и был таков.
Граф и Лиза переглянулись. В доме не было ни души. Решив, что идти в гостиницу ночью слишком опасно, они остались там до утра. Кому принадлежит данное жилище выяснить не представилось возможным. Непрошеные гости прошли на крохотную кухоньку в надежде раздобыть чего-нибудь съестного, но в этом не преуспели. На кухне обнаружился только рукомойник и жбан с водой.
– Ну что же, хотя бы умыться можно, – подумала Лиза, немного обеспокоенная предстоящей наедине с графом ночью.
Она решила слегка поисследовать территорию, чтобы определиться на ночлег с максимально возможным комфортом. Однако ничего, кроме жесткой кушетки, Лиза так и не обнаружила. Ситуация накалялась и мамзель Лесистратова рисковала оказаться с графом в одной кровати, что до поры до времени не входило в ее планы. Тем временем граф Г., не тратя времени задаром и не напрягаясь по поводу всякого политеса, развалился на вожделенной кушетке с целью уснуть, а может быть и с целью предоставить Лесистратовой сделать все самой.
Лиза поняла, что выбирать ей придется из двух зол: спать на холодном полу или присоседиться к графу. Здоровье показалось ей дороже скромности и она робко попросила у Михайлы разрешения занять кушетку. Граф, мрачно усмехнувшись, предложил ей разделить ложе, правда потом проявил к даме сочувствие и указал на тот факт, что раздеваться в походных условиях им не придется. Лиза успокоилась и доверчиво прикорнула к графской груди, и к его удивлению почти не храпела. Так их застало утро.
– Итак, мадемуазель, что же нам делать? В какую страну следовать? И как спасти Вольдемара из цепких лап полиции? – поинтересовался граф Михайло у агентессы наутро в гостинице, куда они наконец вернулись после своих приключений.
Лесистратова как раз с лупой в руках увлеченно изучала карту Европы, напечатанную в великолепном атласе работы Вест-Индской компании. Она была весьма хороша в походном наряде, темной амазонке и коричневых шелковых бриджах. Иногда она поднимала голову, видимо мысленно вспоминая как именно барон был расположен на кресте, и шевелила губами.
– Я наметила маршрут! – радостно сказала Лиза. – Судя по расположению конечностей несчастного аббата и в соответствии со сторонами света нам следует сначала посетить Францию, потом Испанию, затем Италию…
– Ну а напоследок Англию, не так ли? – усмехнулся граф Г.
– Как вы угадали? Да, именно ее! Правда голова покойного была загнута так неестественно, что у меня появились сомнения…
– А каким же членом своего тела он на нее указывал, мадемуазель? – поинтересовался граф.
– Самым важным! – отвечала Лесистратова несколько неопределенно. – Впрочем все познается в сравнении. Но начать нужно с Парижа – судя по положению головы покойного.
– Итак, мы едем в Париж? Ну что ж, всецело вам доверяюсь, хоть и говорят, что зачастую прекрасные дамы страдают топографическим кретинизмом!