Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 1
Шрифт:
Следующий пункт, заслуживающий быть подчеркнутым, это необходимость систематического изучения изолированного влияния веществ на центральную нервную систему как собрание центров, узлов различных центробежных нервов. Ясно, что без этого не могут быть получены и ценные результаты. Так как центр дает себя знать в периферическом органе, то при том или другом изменении этого органа, под влиянием введенного вещества, уже теряется почва для суждения о действии того же вещества на центр; а между тем заключения, делаемые из таких опытов, все накопляются и увеличивают собою неопределенность и путанность в фармакологическом материале.
Затем, в настоящее время чувствуется настоятельная надобность в более детальном экспериментальном дроблении центральной нервной системы при уяснении индивидуализировании действия различных нервных веществ. Очевидно, что данное нормальное, физиологическое состояние центральной нервной системы есть равнодействующая разнообразнейших явлений раздражения и угнетения в разных отделах ее. Поэтому всякое нервное средство, независимо от специального рода действия, прежде всего нарушает это подвижное равновесие. Вот почему даже противоположные группы веществ, как группа возбуждающих и парализующих нервную систему средств, дают вначале весьма спутанную и неопределенную картину общего действия.
Является часто в высшей степени трудным составить точное представление о пунктах приложения действия, роде действия и развитии, распространении его. Только систематическое
Капитальнейшим же недостатком современного физиологического анализа, взятого во всей его целости, бесспорно должно быть признано следующее обстоятельство. Настоящая физиология есть почти исключительно физиология разрушения ткани, так как занимается функционированием тканей и его условиями. Процесс восстановления ткани после работы очень мало подвергается изучению. Понятно, что те вещества, которые имеют отношение к этому процессу (а такие вещества не могут не быть), должны оставаться до сих пор непонятными их терапевтическом действии. Есть значительная вероятность в том, что мышьяк, ртуть, железо и т. д. принадлежат сюда. В сторону процесса восстановления тканей должна направиться энергичная фармакологическая работа, и, мне кажется, нельзя сомневаться в больших шансах на успех этих усилий. В особенности различные представители железистой ткани, работа которой такко отражается на микроскопической картине и точно выражается в продуктах и составе органа, могли бы служить объектом для таких исследований. В настоящее время подобные исследования относятся почти исключительно к мышечной ткани, и здесь занимаются главным образом условиями исчезания чувства усталости, бессилия, а не самым процессом восстановления издержанных материалов работавшей мышцы.
О смерти животных вследствие перерезки блуждающих нервов
[214]
Милостивые государи! Давно уже было известно, что животное, испытавшее перерезку блуждающих нервов, обязательно умирает. Если отбросить мифический период этой операции, когда не было гарантии, что все было сделано как следует, то мы не найдем ни одного описания, где бы собака осталась жить после этой операции. Казалось бы, что оснований для такой смерти было даже очень много. Как известно, бродячий нерв называется бродячим недаром, так как нет почти ни одного органа в брюшной или грудной полости, который бы им не иннервировался. Поэтому скорее было бы удивительно, если бы мы встретили обратное, т. е. если бы такой огромный разгром функций в теле происходил бесследно, если бы была возможность жизни. Тем не менее это не мешало физиологии на протяжении нескольких десятков лет добиваться истинных причин происходящей смерти. Мивотных, умиравших от этой операции, подвергали патологоанатомическому исследованию, причем убедились в следующих изменениях: 1) констатировано было поражение сердца, выражающееся в жировом его перерождении; 2) найдена была пневмония и 3) ряд атрофических явлений в кишечном канале. Особенно много внимания было обращено на второй момент - на процесс в легких. Так, в скорости описана была так называемая SchluckPneumonie немецких авторов, которую объясняли попаданием в гортань различных остатков пищи или вообще содержимого полости рта вследствие нарушения зевно-гортанного прибора. Этот вопрос был разработан подробно, и признано несомненным, что в этом попадании кроется причина пневмонии, так как, раз попадание устранялось, и пневмонии не было. Тем не менее животные, у которых пневмония была устранена, все-таки умирали при перерезке блуждающих нервов; следовательно, этот процесс участвовал в смерти лишь отчасти или вовсе не участвовал, а смерть имела другое основание. Тогда обратили внимание на сердце. Правда, в сердце было жировое перерождение, но, во-первых, незначительное, а затем для него было то основание, что умирающее животное значительно худела, так что жировое перерождение сердца было выражением общего процесса в теле. Прямые исследования сердца показали, что с ним ничего особенного не происходит, давление крови в артериях не изменялось, ритм оставался регулярным, одним словом, не было основания искать причину смерти животных в поражении сердечной функции. Затем, хотя в области пищеварительных органов были найдены атрофические явления, но объяснить ими причину смерти нельзя, так как животное умирало, далеко не доходя до пределов голодной смерти, и, таким образом, вопрос оставался все еще нерешенным. Два года назад ныне чествуемый нами физиолог Карл Людвиг, будучи 77 лет, обратил свое внимание на этот предмет, и из его лаборатории под непосредственным его руководством и содействии вышла работа Крейля.
Крейль и Людвиг начали с того, что стали резать блуждающие нервы на различных высотах, чтобы постепенно дойти до тех ветвей n. vagus, перерезка которых обусловливает смертельный исход операции. Они сделали прежде всего перерезку блуждающего нерва тотчас под диафрагмой и, согласно с прежними исследованиями, убедились, что это ничегособенного за собой не влечет - животное продолжает жить нормальной жизнью. Теперь было интересно подняться на один шаг вверх, вследствие чего Людвигом была предложена новая операция перерезки обоих блуждающих нервов в грудной полости. Людвиг отказался от старого метода Клода Бернара оперировать втемную при помощи пальца; он устраивал искусственное дыхание и вскрывал грудную полость, после чего перерезывал блуждающие нервы под отходом легочных ветвей. Операцию животное перенесло хорошо и осталось живо. Следовательно, было ясно, что при перерезке волокон блуждающего нерва, идущих к брюшным органам, опасности нет.
Затем авторы поднялись еще выше, именно, они устроили перерезку правого нерва под n. laryngeus inferior, а левого - на шее. Таким образом при этой перерезке были сохранены сердечные ветви с одной стороны, на другой же - все перерезано. При такой операции все животные умирали. Отсюда ясно, что граница необходимых ветвей блуждающего нерва находится ниже отхода n. laryngeus inferior и выше легочных ветвей. Анализируя подробно этот результат, Крейль и Людвиг говорят, что он мог обусловиться или обезнервливанием легких, или параличом пищевода, потому что при данной перерезке страдают пищеводные ветви, или, наконец, возможно, что перерезываются известные желудочные ветви, которые из п. vagus поступают в стенки пищевода выше уровня легочных ветвей. Сопоставляя эти предположения с картиной смерти, Крейль и Людвиг приходят к заключению, что с огромной вероятностью причина смертельного исхода такой операции лежит не в легких, а в повреждении функции пищеварительного канала вследствие перерезки пищеводных ветвей и высоко отходящих от n. vagus секреторных нервов пищеварительного канала. К этому расположило авторов тщательное исследование пищеварения желудке таких собак, причем была сделана огромная фистула, позволявшая смотреть, как долго пища остается в желудке, как изменяется перистальтика, реакция содержимого и т. д. Все это вело к убеждению, что причина смерти лежит в огромном нарушении деятельности пищеварительного канала. Ни разу не удалось констатировать присутствие соляной кислоты; в пищевых массах желудка замечалось гниение, так что в конце концов Крейль и Людвиг решают, что, по всей вероятности, смерть при перерезке блуждающих нервов зависит от отравления продуктами гнилостного распада пищи.
Я нахожусь теперь в счастливом положении доказать, что эта мысль Людвига совершенно справедлива. Эта возможность далась мне потому, что, работая в последнее время с пищеварением, я вошел довольно глубоко механизм пищеварительной работы и все происходящие в ней нарушения я мог сознательно до известной степени компенсировать. Сделавши все это, я достиг того, что собака, испытавшая такую операцию, как ее делали Крейль и Людвиг, осталась жива. Случай этот я опишу подробно.
На второй неделе великого поста этого года, читая публичные лекции по пищеварению, я для демонстрации секреторного влияния блуждающего нерва на желудок сделал прежде всего желудочную фистулу и перерезал правый блуждающий нерв сейчас же под местом отхода n. laryngeus inferior. У такой же собаки была сделана затем эзофаготомия. На нашей собаке был показан на лекции опыт с так называемымнимым кормлением, и из желудка в ответ на раздражение через определенный срок потек желудочный сок. Затем, тут же на лекции утой собаки был перерезан левый блуждающий нерв на шее. Через две-три минуты после операции было возобновлено мнимое кормление, и теперь не последовало ни капли отделения желудочного сока. Получивши такую собаку, которая была у Крейкя и Людвига, я задался мыслью сохранить ее жизнь, принимая вместе с этими авторами как вероятную причину смерти наступающее расстройство пищеварения. Вследствие этого был установлен для собаки следующий режим. Собака получала пищу два раза в день. Каждый раз, перед тем как начинали кормить через желудочную фистулу, делалось промывание водой, причем строжайше было постановлено - никогда ничего не вводить через пищевод, а только через желудочную фистулу. Нет сомнения, что в комплексе пищеварительного расстройства не малую роль играет расстройство деятельности cardia, которое выражается в отсутствии нормальной регуляции этого входа желудка. Большею частью имеет место закрытие cardia, почему при существовании связи c полостью рта введенная пища, вместо того чтобы попасть в желудок, скопляется в нижнем конце пищевода и подает повод к рефлекторным движениям, получается рвотоподобный акт. Чтобы избегнуть этого зла, мы вводим пищу прямо в желудок, минуя таким образом пищевод и cardia.
Итак, каждое кормление начиналось с промывания желудка. Затем, так как мы знаем, что от блуждающего нерва исходит начальное отделение желудочного сока, отделение запального сока и, следовательно, при отсутствии n. vagus начала не будет, то мы старались возместить этот недостаток и вводили поэтому в желудок бульон, относительно которого знаем, что это есть химический раздражитель желудка - раздражитель, вызывающий желудочную работу, вероятно при помощи симпатического нерва. Введя бульон, мы оставляли его в течение получаса, причем при помощи каучуковой трубки и воронки мы удобно исследовали реакцию содержимого желудка и замечали, что этот бульон начинал постепенно кислеть, и через полчаса получалась интенсивно-кислая реакция. Когда таким образом нам удалось вызвать к деятельности слизистую оболочку, Мы вводили вещества, предназначенные для питания. Затем, имея в виду, что главные секреторные нервы отсутствовали, мы старались пособить беде тем, что вливали через полтора-два часа желудочный сок от других собак, полученный способом мнимого кормления. Через 12 часов повторялась та же история, т. е. опорождение остатков пищи, вливание бульона для запала, вкладывание пищи и прибавление желудочного сока. Результат получился такой, какой мы ожидали: собака вполне справилась со своим тяжелым положением, и прошло уже 2 месяца, а она живет. За все это время мы ни разу не заметили гнилостного запаха в содержимом желудка; пищеварение было нормальное, пища уходила в свое время, и были только маленькие остатки. Заключительное приливание желудочного сока было не напрасно, так как без него количество отбросов увеличивалось и вес животного удерживался не так хорошо. В заключение я должен сказать, что собака наша не только живет, но и поправляется. После операции она сильно похудела, теперь же вес прибавился на три фунта, и я думаю, что прирост пойдет дальше. Затем прибавлю еще, что наша собака изменением ее функций несомненно доказывает, что операция перерезки произошла так, как следует быть: дыханий всего 4, что указывает на паралич легочной части блуждающего нерва; секреторные нервы желудка парализованы несомненно, так как при мнимом кормлении не получается ни капли желудочного сока.
Таким образом я думаю, что, благодаря одному из последних трудов старика Людвига, таинственный вопрос о механизме смерти, вследствие перерезки блуждающих нервов, пришел к своему решению.
О выживании собак с перерезанными блуждающими нервами
[215]
Многоуважаемые товарищи! Если смерть элементарного организма представляется тайной, то смерть сложного организма, с точки зрения естествознания, уже перестала быть тайной; тут имеется много различных нерешенных вопросов, ждущих решения, но тайны нет. Объектом исследования здесь является механизм смерти, способ, каким образом она произошла, - это постоянный предмет изучения вопроса в этой сфере. Обыкновенно и физиолог и врач всякий раз определяют полом, имеющийся в данный момент в организме, уясняют его значение и стараются этот полом устранить, заменить, помочь ослабленному организму или ограничить его деятельность ввиду неисправимого полома. Нельзя не видеть, что этот пункт представляет торжество естествознания, достоинство медицины и доказательство правильности физико-химического воззрения на жизнь. Мы идем дальше. Если в верхних этажах жизни и практика и наука стоят на физико-химической точке зрения, то нет логического основания сомневаться, или по крайней мере каждый человек имеет право ожидать, что то же окажется и в нижних этажах жизни, в ее глубоких слоях; если же мы не можем пока сказать этого о клетках и частях клетки, то только потому, что здесь наши знания еще очень ограничены. Иллюстрацией к этому общему положению послужит сегодняшний доклад, тему которого составляет механизм смерти и последовательно предупреждение смерти тех животных, у которых перерезан блуждающий нерв. Эта операция исполнялась очень давно, но научная разработка вопроса совпадает с началом нынешнего столетия, и я постараюсь сделать краткий обзор работ только за это время.
Так как блуждающий нерв обладает огромной сферой действия в организме и роль этого нерва с каждым годом все усложнялась, то совершенно понятно, что и объяснения причин смерти от перерезки чрезвычайно менялись, и теперь можно сказать: сколько функций у блуждающего нерва, столько почти и объяснений смерти. В конце концов, однако, в последних статьях и учебниках мы встречаемся здесь все еще с каким-то нерешенным вопросом. С одной стороны, есть много авторов, говорящих прямо, что в смерти животных после перерезки блуждающего нерва на шее есть что-то таинственное, как ни много представлено объяснений для этой смерти. С другой стороны, раздаются голоса, что, наоборот, было бы загадочно и таинственно, если бы при таком разгроме функций в теле животного оно оставалось живо. Это почти последнее слово в науке. В действительности же дело далеко не так стоит, и при хладнокровном рассмотрении материала приходится сделать заключение, что, наоборот, предмет выяснен и мы можем обнаружить над ним полную власть. Я поэтому должен перебрать все объяснения, хотя бегло, относительно процесса смерти; с другой стороны, выставить из них те, которые наиболее обоснованы, и показать действительную причину смерти и возможность ее устранить. Рассмотрение причин начну в анатомическом порядке.