Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 1

Павлов Иван Петрович

Материалы к иннервации кровеносной системы

^[51]

(Предварительное сообщение)

(Клиническая лаборатория профессора C. П. Боткина)

С давних пор мое внимание приковано к фактор регуляции общего кровяного давления и ее нервному механизму. Прибавивши некоторые новые случаи этой регуляции к уже известным ранее, ^[52] 2 я начал анализ ее механизма с изучения влияния, которое имеет перерезка обоих nn. vagi на общее кровяное давление. Результаты этого исследования опубликованы в виде предварительного сообщения три года тому назад; ^[53] я продолжал теперь это исследование по несколько измененному плану. Были поставлены ряды опытов с диспноэ, апноэ, кровопусканием и трансфузией - раз при целых, а затем при парализованных nn. vagi. Во всех случаях получился резкий эффект в том смысле, что целость nn. vagi - существенное (хотя

и не исключительное) условие постоянства давления при перечисленных влияниях. Теоретический, как и экспериментальный (например, отравление атропином), анализ с большой вероятностью указывал, что регуляторная функция nn. vagi значительною долей одолжена прессорным и депрессорным волокнами, заключающимся в nn. vagi. (При многих опытах была применена «физиологическая перерезка", именно - охлаждение нервов, так что получалась возможность на одном и том же животном в один опыт несколько раз повторять то или другое влияние, то при возбудимых, то при парализованных nn. vagi). С другой стороны, бросалось в глаза участие в регуляции замедляющих волокон сердца согласно с распространенным мнением. С целью более точного определения степени этого участия были предприняты опыты с раздражением периферического конца правого n. vagus, которого были целы только rami cardiaci, причем определялось отношение между размером замедления пульса и величиной колебания кровяного уровня. Наблюдалось значительное разнообразие явлений. Вот некоторые из них. При слабых раздражениях несколько раз пришлось видеть незначительное понижение давления без замедления и, кроме того, выравнивание кривой, если до этого она была неправильно волниста. С другой стороны, часто значительное замедление ни малейше не изменяло уровня. В большинстве же случаев имел место известный уже факт понижения давления параллельно с замедлением пульса. Дальше я раздражал n. vagus при различной высоте уровня, производя ее искусственно или раздражением чувствительных нервов, или задушением. Особенно интересные явления наблюдались в последнем случае. Вот некоторые из них:

1) раздражая п. vagus повторно во время постепенно прогрессирующего задушения и соответственного повышения, я видел много раз, что одинаковое замедление давало различные величины падения, тем большие, чем выше давление, или, иначе сказать, давление падало при одинаковом замедлении постоянно к одному известному уровню;

2) когда давление при задушении достигало максимальной величины, по крайней мере некоторое время не обнаруживало стремления повышаться, то замедлением пульса на несколько секунд путем раздражения n. vagus обусловливался дальнейший подъем уровня, так что повторением таких замедлений можно было как бы подталкивать давление кверху; наконец

3) при начинающемся в конце задушения падении давления замедление пульса способно было задерживать давление на любом уровне большее или меньшее время, так что при повторении замедлений кривая принимала террасовидный характер.

Приведенные выше результаты раздражения п. vagus у нормально дышащего животного явно параллелизировали с данными опубликованными недавно Гаскеллом Гейденгайном, и возбуждали вопрос о различных сторонах действия п. vagus на сердце. В этой фазе моей работы я естественно вспомнил факт, встретившийся доктору Богоявленскому в одном из его опытов при работе о фармакологическом влиянии цветов ландыша на сердце (факт не упомянут в диссертации по причине его одиночности и невозможности дать определенное толкование при той обстановке, при которой он наблюдался), именно, что в известном периоде отравления вышеупомянутым препаратом раздражение n. vagus вызывало выравнивание кривой без заметного замедления. Это очень походило на то, что я видел в своих опытах с слабыми раздражениями п. vagus. Я повторил опыт с отравлением ландышем таким образом. Перерезавши оба пп. vagi на шее, а у правого, кроме того, обрезавши все ветви, кроме сердечных (n. recurrens, ansa Vieussenit и n. vagus перед отходом легочных ветвей), я раздражал у отравленного животного периферический конец правого n. vagus различными силами тока и получил, как постоянный результат во всех доселе поставленных опытах, большее или меньшее понижение кровяного давления с выравниванием кривой без малейшего замедления, причем. в различных опытах выступает на первый план то понижение уровня, то выравнивание. Изглаживаются не только различные неправильные колебания, но и отчетливейшие и значительные траубевские волны. Я вывожу из этих опытов, по крайней мере сколько могу судить сейчас, что в пп. vagi, кроме замедляющих "волокон, находятся другие сердечные, резко влияющие на работу сердца, помимо изменения ритма. Я имею сейчас, кроме того, указание на существование и местонахождение антагонистов этим новым волокнам. Последний факт так глубоко изменял установившиеся воззрения, что вся моя работа потребовала пересмотра с самого начала, почему все подробности и всякие выводы отлагаю до заключения работы. Весь предмет всею его полностью удерживаю за собой.

О нормальных колебаниях кровяного давления у собаки

^[54]

(Бывшая физиологическая лаборатория профессора А. O. Устимовича в С.-Петербурге)

После того как я в предыдущем сообщении 2 ^[55] изложил, при каких условиях не наступает, благодаря аккомодационному механизму, ожидаемое понижение кровяного давления, я хочу теперь показать обратное, а именно, что при тех условиях, при которых ожидается повышение кровяного давления, оно устраняется путем того же самого механизма.

Настоящие опыты были поставлены совершенно так же, как прежние. У неотравленных, вполне приученных к соответствующему экспериментальному вмешательству собак соединялась на 2 минуты с манометром или маленькая артерия, идущая по внутренней поверхности коленного сустава, или, в более редких случаях, art. cruralis.

Прежде всего мы старались самым решительным образом устранить всякое возможное подозрение в произволе при ходе нашего наблюдения. Это казалось нам тем более необходимым, что сразу же могло возникнуть возражение, что наши цифровые данные могли представлять бесчисленные вариации, которые зависели от всякого рода возможных психических настроений животного, и т. д. Чтобы противостоять этому и удостовериться, что мы в наших опытах имеем дело с всегда определимыми влияниями, каждому отдельному наблюдению предпосылались, ради контроля, особые предварительные опыты. Таким образом при каждом опыте за некоторое время до его начала определялось кровяное давление и притом на собаке, которая перед тем голодала 20-25 часов.

Примером могут служить следующие цифры: 1878 IV 3 128 мм, IV 4 -- 131 мм, IV 6 -- 128 мм, IV 10 -- 129 мм, IV 24 -- 131 мм.

Как видно, на протяжении 21 дня колебания кровяного давления не превышали 3 мм Hg.

При практически едва ли осуществимой точности времени голодания, а также взвешивания и качества еды (обстоятельства, которые, как мы увидим ниже, остаются не без значения), при не вполне свободном от ошибок методе измерения кровяного давления (измерение величин ординат) бания в 3 мм лежат в границах ошибок.

Итак, поставив себе за правило предпосылать каждый раз новому опыту пробное определение исходного кровяного давления, мы выяснили, что уровни последнего в громадном большинстве случаев стоят очень близко друг к другу. Так, например, мы нашли в одном случае при первом определении 132 мм, а через 28 минут 131 мм. В другом случае два определения, проведенные на расстоянии 28 минут, дали одно и то же число 128 мм кровяного давления. Поразительно равномерный ход кривых подобных измерений не менее этого способствует тому, чтобы сообщить числам первостепенное значение как свидетельство нормального состояния кровяного давления. Пусть сообщенные результаты послужат подкреплением наших методов и выведенных из них заключений. Мы ближе коснемся встретившихся трудностей и помех, а также границ достоверности наших опытов при изложении их результатов.

Целью наших опытов было определение влияние, оказываемого на кровяное давление введением организм натуральным путем (как, например, при питье) больших количеств жидкости:

Для этой цели собак сажали на голодание на 20-25 часов перед самым опытом. Непосредственно перед определением кровяного давления собакам давали подогретую мясную похлебку, из которой они съедали количество, равное примерно '/19 их веса. Мы отдали предпочтение мясной похлебке перед другими пищевыми веществами потому, что она питательна и, благодаря своей жидкой форме, не может способствовать длительному рефлекторному расширению сосудов. К тому же она оказывает самое благотворное действие на возможность возникновения повышающих кровяное давление явлений. Кроме того, мясная похлебка является как будто наиболее подходящей больничной диетой, что имеет значение при переносе результатов наших опытов на человеческий организм.

Чистой воде, которая исключает примесь каких-либо осложняющих составных частей, входящих в мясную похлебку, всетаки пришлось предпочесть мясную похлебку, так как собаки особенно охотно ее пьют, что было особенно важно для наших целей, где именно приходилось считаться количеством жидкости.

Мы приводим здесь в виде выдержки некоторые цифры, взятые из серии опытов, проведенных на различных собаках.

Через 15 минут собака выпила 1400 куб. см мясной похлебки, подегретой до 30° С.

У обеих вышеприведенных собак кровяное давление измерялось в кожной артерии. У нижеупомянутой собаки это измерение производилось на art. cruralis sinistra.

О пыт III. 1878 IV 26. Вес тела 16 180 г; время голодания 24 часа. Art. Art. cruralis sinistra соединяется с манометром.

Еще спустя 10 минут собака выпила 1800 куб. см мясной похлебки, подогретой до 35° С.

Результат здесь совершенно ясен. Непосредственно после питья, в течение 10--30 минут, кровяное давление остается абсолютно неизменным. Примерно через 40 минут кровяное давление падает в среднем на 10 мм и затем уже остается на том же уровне (не считая незначительных колебаний) в течение 4 часов 30 минут, т. е. вообще в течение всего времени, пока длился опыт.