Пчелиный волк
Шрифт:
– Ты про оплату банкета недоговорил, – напомнил я. – Какую валюту ребята принимают? Чем платить?
– Чем угодно. Говорят, что плата изымается сама. Берешь мороженое, а когда выходишь, обнаруживаешь, что с курточки пуговицы исчезли. Но прежде всего деньги исчезают. Все по-честному, и крыс нет…
Кипчак понюхал воздух.
– Говорят, что эту блинную машину поставил сам Механик, – с трепетом добавил он.
– Кто?
– Механик. Тут был раньше такой, еще во времена самого Персиваля. Он мог доставать разные механические предметы, вот и эту машину достал. Я слышал, раньше сюда за неделю записывались и музыка была. Тут играл один гном, он был черным! Представь, сид! Черный гном!
– Интересно было бы послушать.
– Он играл на губе, – добавил Кипчак, и послушать супергнома мне сразу расхотелось, не люблю виртуозов оригинального жанра.
– Тебе мороженого? – спросил я.
Кипчак радостно кивнул.
Нашему появлению никто не удивился, атмосфера в «Жирном Вторнеке» стояла мирная, как в какой-нибудь голландской пивной. Гномы не спеша ели капусту, блины, пили брагу. Одежда на них была достойная и добротная, в такой одежде можно прожить сто лет, забавляя себя периодически игрой на лире и разглядывая в телескоп Альфу Центавра. Берестяная курточка Кипчака выглядела просто подзаборно, но сам Кипчак надулся важностью и поглядывал на своих соплеменников свысока. Я догадался, что это из-за своего статуса оруженосца.
Кипчак обогнал меня и прибыл к стойке первым. Стойка была невысокой, как раз для гномов, но из-за своего щуплого роста Кипчак до края не дотягивался. Он понюхал воздух и безошибочно нашел кран с мороженым. Подставил миску и набрал себе целую горку чуть желтоватой холодной массы с подозрительными зелеными точками.
Я предпочел более классическую еду. Подбросил полено в печку и испек шесть больших квадратных блинов. Измазал их маслом, полил медом. От рыбного соуса воздержался, рыбный соус на большого любителя.
Мы заняли столик в закуте между блинмашиной и стеной. И приступили. Блины оказались ничего, слегка резиновые, но все равно ничего. Давно не ел приличного, это было хорошо.
Кипчак же вообще пребывал в безостановочном восторге. Он разрушал гору из мороженого с напором комбайна, такому азарту стоило позавидовать. Съев три блина, я набрал себе кваса. Квас был с пузыречками, я уже ополовинил кружку, как дверь таверны открылась и появился Коровин.
Я его не сразу признал. Поскольку рубище его еще более истрепалось – от рубашки в уютный горошек осталась лишь едва заметная бахрома, а котел и вовсе пропал. Голова Коровина покрылась злым молодым ворсом черноватого цвета. Шрамы были уже не такими красными, зато грязи на лице прибавилось. Килограмма полтора. Коровин голодно оглядел окрестности и сказал:
– Уважаемая публика! Имею честь представить вам дрессированного гепарда!
Докатился. Выступает с номерами перед гномами. С другой стороны, с шапкой не идет, культивирует остатки эльфийского достоинства.
– Гепард, – охрипшим от мороженого голосом просипел Кипчак. – Они же все вымерли, их сожрал Леопольдус… Давай посмотрим?
– Ну, давай.
Я укрылся в тень – не хотелось демаскироваться раньше времени. Впрочем, гепарда я нигде пока не видел, может быть, это был микрогепард: я слыхал, одна из факторий Ван Холла таких делала. Микрогепарды, микробегемоты, микрорыбки, другое микроскопическое животноводство. Вполне может быть, Коровин раздобыл одного такого.
– Всего за несколько солидов… – продолжал Коровин. – Чудо природы…
Гномы насторожились, а гоблины заржали.
– Можно за порцию блинов, – взывал Коровин. – За порцию блинов миру будет явлен последний гепард! Его мама была любимой гепардихой самого Персиваля, жила в его замке в Светлозерье!
– Хорошо, – согласился один из гномов. – Давай за блины.
Коровин торжественно отвернулся и завыл, создавая музыкальное сопровождение. Он выл и трясся целую минуту, но гепард так и не появился.
– Что случилось? – разочарованно спросил гном.
– Не хочет работать, – ответил Коровин. – Гепард – чрезвычайно капризное животное, не дашь кусочек – не будет прыгать!
Гномы захихикали.
– Нет у тебя никакого гепарда! – сказал гном. – Все гепарды вымерли, я точно знаю. Дуришь нас, брек эльфийский!
– Сейчас он выйдет! – заверил Коровин. – Стоит мне съесть блинов, как я смогу его привести к порядку! Гепарды – такие привереды.
– Нет у тебя гепарда, мы видим, – добавил второй гном. – А если хочешь есть, то мы тебя накормим.
– Но ты должен сплясать!
– Я готов! – не раздумывая сказал Коровин.
Как может быть глубока пропасть нравственного падения эльфа, подумал я. Что не сделаешь ради миски чечевичной похлебки?
– Спляши!
– Вальс, румбу, танго…
– Качучу, – перебил гном. – Хочу качучу.
Дежа вю. Дежа вю, от правого до левого уха. Я думал, что Коровин смутится, но он не смутился. Роковым движением андалузской красавицы Коровин выхватил из-под своего рубища бубен.
Молодец. Ни в чем не тонет.
– А где же гепард? – разочарованно прохрипел Кипчак.
– Привыкай к высокому искусству, – сказал я. – Гепарда я тебе потом покажу, он похож на Доминикуса. Только большой.
– Гепард – это большая кошка? – разочарованно спросил Кипчак.
– Большая, – кивнул я. – И бегает быстро, только ноги в воздухе мелькают. Смотри давай, сейчас начнется мортальная хореография.
Я не ошибся. Коровин треснул бубном по голени. По колену, по локтю. Затем принялся выделывать замысловатые па, сопровождающиеся странными ужимками и телодвижениями. Не думаю, что это была настоящая качуча, но страсть в этом танце определенно присутствовала. К тому же Коровин разошелся. Подпрыгивал, потрясал бубном и даже кричал: «Эх, яблочко, куда катишься, в гэпэу попадешь – не воротишься».
Гномам нравилось.
– Что такое гэпэу? – шепотом спросил Кипчак.
– Ну, что-то вроде… деревни гоблинов.
– Ясно.
– Но это не заслуживает порции блинов, – сказал гном. – Это не качуча.
Коровин вытер лоб.
– А что же заслуживает порции блинов? – спросил он.
– А брейк сдолбать сможешь? – поинтересовался другой гном.
– Брейк? – устало спросил Коровин. – Могу…
Коровин начал дергаться как робот, хотя было видно, что он уже устал. Недоедание и недосыпание сделали свое черное дело. Гномы засмеялись.