Печальный кипарис

Агата Кристи

Но какую цель преследовали эти два преступления? К чему было сестре Хопкинс убивать Мэри Джеррард? Я начинал понемногу, если можно так выразиться, различать слабый свет в конце туннеля. Сестра Хопкинс имела большое влияние на Мэри и, в частности, воспользовалась им для того, чтобы побудить девушку составить завещание. Но завещание было не в пользу Хопкинс, а в пользу тетушки Мэри, живущей в Новой Зеландии. И тут я вспомнил, что кто-то в деревне случайно упомянул, что эта самая тетушка была медицинской сестрой и работала в больнице. Свет становился ярче. Вырисовывался замысел преступления. Я еще раз побывал у сестры Хопкинс. Мы

оба очень мило играли комедию. Под конец она позволила уговорить себя рассказать то, что все время жаждала выложить. Только рассказала она, вероятно, чуть раньше, чем собиралась. Но случай был так хорош, что она не устояла перед искушением. К тому же рано или поздно истина все равно должна была стать известной. С хорошо разыгранной неохотой она извлекла на свет божий письмо. И тут, друг мой, на смену догадкам пришла уверенность! Письмо выдало ее с головой.

Питер Лорд нахмурился и спросил:

— Каким образом?

— Но, дорогой мой, это же так просто! На письме была надпись: «Переслать Мэри после моей смерти». Но содержание явно показывало, что Мэри Джеррард не должна была знать правду. Да и слово «переслать», а не «передать» на конверте говорило о многом. Письмо предназначалось не Мэри Джеррард, а другой Мэри. Это своей сестре Мэри Рили в Новой Зеландии Элиза Рили писала правду. Хопкинс вовсе не находила письма в сторожке после смерти Мэри. Много лет назад она получила его в Новой Зеландии, куда оно было переслано ей после смерти сестры.

— Допустим, — сказал Питер Лорд, — вы ошиблись, и Хопкинс и Мэри Дрейпер совершенно разные люди.

Пуаро ответил холодно:

— Я никогда не ошибаюсь.

Его собеседник рассмеялся, а Пуаро продолжал:

— Мы сейчас знаем кое-что об этой Мэри Рили, или Дрейпер. Новозеландская полиция не смогла собрать достаточно улик для передачи дела в суд, но к тому моменту, когда она неожиданно покинула страну, наблюдение за ней продолжалось уже некоторое время. У нее была пациентка, старая дама, которая оставила своей «милой сестре Рили» приличное наследство и смерть которой несколько озадачила лечащего врача. Муж Мэри Дрейпер застраховал жизнь в пользу своей жены, и кончина его была внезапной и необъяснимой. Вероятно, на ее совести и другие жизни. Это, безусловно, опасная и беспощадная женщина. По-видимому, письмо сестры подтолкнуло ее на новую авантюру. Когда земля Новой Зеландии начала гореть у нее под ногами, она вернулась на родину и стала работать по специальности под именем Хопкинс (это, кстати сказать, имя ее бывшей сослуживицы, умершей за границей). Ее целью был Мэйденсфорд. Не исключено, что она подумывала о шантаже. Но старая миссис Уэлман была не из тех, кого можно безнаказанно шантажировать, и сестра Рили, или Хопкинс, благоразумно отказалась от этой затеи. Безусловно, она навела справки и знала, что миссис Уэлман — очень богатая женщина, а какое-то случайное замечание старой леди открыло ей, что та еще не составила завещания.

Итак, в тот июньский вечер, когда сестра О’Брайен сообщила коллеге, что миссис Уэлман требует юриста, Хопкинс, не колеблясь, начала действовать. Миссис Уэлман должна умереть, не оставив завещания, чтобы ее незаконная дочь могла унаследовать все! Хопкинс уже подружилась с Мэри Джеррард и приобрела на девушку большое влияние. Ей оставалось только убедить Мэри написать завещание и оставить все деньги сестре своей покойной матери. Обратите внимание, как осторожно сформулировано

завещание: никакого упоминания о родстве, лишь «Мэри Рили, сестра покойной Элизы Рили». Подписав завещание, Мэри Джеррард тем самым подписала свой смертный приговор. Этой женщине теперь нужен был только удобный случай. Она, я полагаю, уже наметила способ убийства с последующим применением апоморфина, чтобы обеспечить себе алиби. Вероятно, Хопкинс собиралась как-нибудь заполучить Элинор и Мэри в свой коттедж, но неожиданное приглашение Элинор облегчило ей задачу. Обстоятельства сложились так, что Элинор не могли не признать виновной.

— И если бы не вы, — медленно сказал Лорд, — ее бы осудили.

— Нет, нет, друг мой, это вам она обязана жизнью.

— Мне? Но я ничего не сделал. Я только старался…

— Он осекся.

Пуаро ехидно улыбался:

— Да, уж старались вы изо всех сил, просто из кожи вон лезли. Вы изнывали от нетерпения, полагая, что я действую недостаточно энергично. И вы осмелились лгать мне, Эркюлю Пуаро! Ах, дорогой мой, рекомендую вам в будущем заниматься корью и коклюшем, а не сыскным делом, в котором вы ничего не смыслите.

Питер Лорд вспыхнул до корней волос.

— Значит, вы все время знали?

Пуаро строго сказал:

— Вы за руку приводите меня к просвету в кустах и помогаете мне найти спичечный коробок, который сами же только что подбросили туда. Да это просто ребячество? Вы беседуете с садовником и буквально заставляете его сказать, что он видел на дороге вашу машину, а затем вдруг начинаете уверять, что машина была вовсе не ваша. — Ну и болван же я был, — простонал врач.

— Что вы делали в Хантербери в то утро.

Питер Лорд покраснел так, что на него было жалко смотреть.

— Идиотство… Я услышал, что она здесь, и отправился к дому, надеясь увидеть ее. Я не собирался с ней говорить. Я хотел… ну только взглянуть на нее. Через просвет в кустах я видел, как она нарезает сандвичи, и… в общем, смотрел на нее, пока она не ушла.

Пуаро негромко спросил:

— Вы с первого взгляда полюбили Элинор Карлайл, не так ли?

— Надо полагать, так.

Наступило долгое молчание. Наконец молодой человек нарушил его.

— Что говорить! Надо надеяться, теперь она и этот ее… Родди будут жить долго и счастливо. Она простит ему случай с Мэри Джеррард. В конце концов это действительно было лишь наваждение. Пуаро покачал головой.

— Нет-нет… Между прошлым и будущим лежит глубокая пропасть. Если человек вступает в полную теней долину смерти, а потом вновь выходит из нее на солнечный свет, для него начинается новая жизнь, и этой новой жизнью Элинор Карлайл обязана вам. Вы дали ей эту жизнь. Она вам благодарна, правда.

Питер Лорд нехотя ответил:

— Да, она благодарна — сейчас. Но нужен ей не я, а он.

Пуаро снова покачал головой:

— Вы ошибаетесь. Она никогда не нуждалась в Родерике Уэлмане. Элинор Карлайл любила его, да, безответно, до отчаяния.

Лицо Лорда сразу словно осунулось. Он хрипло проговорил:

— Никогда она не будет любить меня так. — Возможно, и не будет. Но вы нужны ей, друг мой, потому что только с вами может она начать жизнь заново.

Врач молчал.

Голос Эркюля Пуаро зазвучал необычайно мягко:

— Поймите же, наконец… Она любила Родерика Уэлмана. Ну, и что? Эта любовь не принесла ей ничего, кроме горя. А с вами она может быть счастлива…