Печать Сансары
Шрифт:
По прошествии первых нескольких дней мое выздоровление пошло быстро. Моя сила, по-видимому, значительно помогла процессу, даже если он казался мне вечностью. Я пропустил всю неделю Рэбэлса и половину Каты.
К тому времени, когда я снова смогу свободно ходить, «третий» будет направляться в Рамму на предпоследнюю неделю гастрольного сезона. Я задавался вопросом, примет ли он мою компанию, если я появлюсь там, или он все еще напуган моей чрезмерной реакцией в Мине.
Помимо Юры, он был самым близким моим другом среди дворян…
В чем смысл
Я должен был пойти к властям Зори в первую очередь. Если бы я тогда рассказал родителям Астаза то, что знал, они могли бы… Что ж. Скорее всего, меня казнили за кражу камня. В то время движущей силой моего обмана было стремление к самосохранению. Теперь это уже не казалось таким важным.
Я не был уверен, куда могу пойти после того, как покину дом двух целителей, но становилось все более очевидным, что единственной причиной, по которой я остался, было промедление.
Целители не обсуждали тему оплаты, и я никогда не поднимал ее, но я знал, что должен им больше, чем могу отплатить. Моих скудных сбережений, накопленных до отъезда из центра города, едва ли хватило бы на столь продолжительное выздоровление. Если бы я не был явным дворянином, они могли бы давно отвергнуть меня, но они не осмелились.
Ирония этого могла быть забавной, но это было только грустно. После стольких долгих попыток притвориться дворянином, как только я полностью отказываюсь от этого, меня принимают без вопросов.
Я чувствовал себя ужасно. Даже когда физическая боль утихла, я потерял всякую мотивацию продолжать. Был на грани того, чтобы сдаться, разговор с Юрой был моей последней отчаянной авантюрой.
И это полностью провалилось.
Единственное, что могло стать хуже, это если бы я оказался мертвым, и, честно говоря, я не был уверен. Возможно, это был бы лучший исход. По крайней мере, тогда они могли бы забрать камень Астаза и попытаться как-то его починить. Чем дольше он оставался во мне, тем менее совместимым он становился с кем-либо еще. Вероятно, было уже слишком поздно, но то, как я себя чувствовал, казалось достаточно незначительным риском. В худшем случае, Дитрий Лим больше не проблема. В лучшем случае семья Зори не окажется втянутой в потенциальную войну за престолонаследие.
Я часто мрачно размышлял, не имел ли Юра какой-нибудь другой мотив, чтобы оставить меня в живых… Если он думал, что простое убийство будет слишком легко? Или хотел, чтобы я жил и страдал, то он, безусловно, хорошо с этим справился.
Но даже я не мог вечно страдать. Я не мог с чистой совестью продолжать требовать от целителей всего и ничего не предлагать им взамен. Может быть, это то, чего они ожидают от дворянина, но я не был дворянином. Я поклялся себе, что найду способ как-нибудь отплатить им, и ушел.
Скользя по дороге, я направился на юг, к Канде. Если я где-то и был, то именно там. Но когда я приехал… Когда я плыл по знакомым, забытым улицам, все казалось таким неправильным. Я нашел свой крошечный магазин, все признаки моего присутствия были давно стерты, и ничего не почувствовал. Я уставился на дверь и прилавок, с которыми когда-то был так близко знаком…
Я хотел вернуться домой, но это был уже не мой дом.
Был ли у меня хоть дом? Буду ли я когда-нибудь снова?
Усталость навалилась на меня, и я поплыл ближе к земле. Люди кланялись и убегали с моей дороги, заставляя меня чувствовать себя еще более неуместным.
Мне здесь больше не место. Это была другая жизнь, которую я никогда не смогу вернуть.
Я продолжал идти по улице, выйдя из города и перейдя реку, пока не достиг села, не обращая внимания на шквал шепотов и предположений, оставшихся после меня.
Я обошел его. Это было не то, куда мне нужно было идти.
На опушке леса, среди вековых деревьев стоял небольшой уютный коттедж. Дым тонкими струйками поднимался из его трубы, и я уловил слабый запах знакомого рецепта супа, который сразу же заставил мой желудок заурчать в нетерпеливом ожидании.
Я приземлился сразу за крыльцом, затем заколебался.
«Должен ли я постучать? Просто зайти как ни в чем не бывало?»
Я решил постучать.
Дверь открылась.
— Да, хо… — неуверенно прервала она.
На мгновение она замерла от шока. Я попытался улыбнуться, но уже давно не чувствовал себя в состоянии улыбаться.
— Элис… Ты здесь… — сказала она сдавленным голосом, — Я думала, ты умер…
А потом она шагнула вперед, и это было так, как будто я никогда не уходил. Я позволил ей заключить меня в свои объятия, и вдруг все слезы, которые я так долго сдерживал, вылились наружу, и я беспомощно зарыдал ей в плечо.
На бесконечную минуту не было ни благородства, ни украденной магии, ни загадочных смертей, ни разорванной дружбы, ни утраченного прошлого. Только моя мать, ее теплые и настоящие руки вокруг меня, ее тело дрожит от собственных эмоций при нашем воссоединении.
— Я скучал по тебе, — пробормотал я, когда снова смог говорить.
Она отстранилась и критически посмотрела на меня.
— Где ты был? А что случилось с твоей одеждой?
— Это очень, очень длинная история. Не возражаешь если я зайду?
Она усмехнулась, как будто сама мысль о том, что я когда-нибудь буду нежеланным, была смехотворной, и я последовал за ней внутрь.
Я хотел сдержаться, попытаться защитить ее от беспорядка, который я создал, но было неправильно быть более честным с Юра, чем с собственной матерью. На этот раз потребовалось гораздо больше времени, чтобы рассказать историю.
Я чувствовал себя неловко и глупо, когда описывал свой план проникновения в дворянство, который, как я теперь понял, был обречен с самого начала.