Печать василиска
Шрифт:
– Разверзлись хляби небесные, – пробормотал стоящий рядом Вадим Семенович и торопливо перекрестился. – А в доме безопасно? – он посмотрел на Алиного деда. – Как вы думаете, Игнат Петрович, не шандарахнет?
– Не шандарахнет, – усмехнулся дед. Он зачем-то снял очки и теперь болезненно щурился от каждой вспышки. – Проводка хоть и не новая, но надежная, и громоотвод имеется.
– Может, хватит любоваться на эту грозу? – заныла Эллочка. – У меня уже ноги замерзли.
– Еще секундочку, – просительно
– Тоже скажете – Армагеддон, – Эллочка от Егоровой улыбки подобрела и уходить от окна раздумала. – Самая обычная гроза, только сильная. Я вот думаю...
– Тихо! – вдруг неожиданно грубо оборвал ее Гришаев. – Вы это слышите?!
– Что именно мы должны услышать, Дима? – спросил Егор и на всякий случай распахнул створки окна пошире.
– Обычный гром, – фыркнула оскорбленная Эллочка, – ничего особенного.
– Да помолчите же вы наконец! – цыкнул на нее этнограф и подошел к окну вплотную. – Послушайте!
Сначала ничего, кроме раскатов грома, расслышать не удавалось, но потом Але почудилось что-то необычное, выбивающееся из общей какофонии звуков. Что-то гулкое, глубокое и, кажется, ритмичное.
– Что это? – спросила она шепотом, хотя на глубинном, подсознательном уровне уже понимала, что это.
– Колокол, – Гришаев посмотрел на нее поверх очков сияющим фанатичным блеском взглядом. – Это, Алевтина, церковный колокол.
– Не может быть, – Егор отступил от окна, обернулся. – Здесь поблизости нет ни одной церкви.
– Одна есть, – этнограф улыбнулся зловещей улыбкой, а потом сказал: – Ну вот, пришло его время.
– Чье время? – Эллочка, забыв об обидах, вцепилась в его руку. – О чем вы, Дима?!
– Насколько я понимаю, Дмитрий Сергеевич говорит о том, что мы с вами, господа, стали свидетелями того, как старинные легенды обретают плоть. – Голос деда сделался совсем хриплым, а лицо его, и без того бледное, стало пепельно-серым.
А колокольный звон тем временем все набирал силу, становился громче и увереннее, заглушал громовые раскаты.
– Этого не может быть, – послышался за Алиной спиной испуганный шепот Елены Александровны. – Легенда, она и есть легенда, при чем здесь колокольный звон?
– Теперь он проснулся окончательно, – так же шепотом сказал Гришаев. – Он проснулся, и завтра мы увидим доказательства.
– Доказательства чего? – Аля перебросила косу через плечо, и бусы ледяной плетью огрели спину.
– Доказательства его существования.
В воцарившейся после этих слов тишине колокольный звон стал еще громче, еще страшнее.
– Все, Дима, довольно! – Егор приобнял Алю за плечи, и у нее не возникло даже мимолетного желания отстраниться. Слишком уж жуткой, слишком правдоподобной казалась рассказанная этой ночью история о Василиске. – Видите, своими баснями вы до смерти напугали наших милых дам. Ну нельзя же так, честное слово! – он с мягким укором посмотрел на этнографа.
– Это не я, это все легенды, – развел тот руками, а потом немного помолчал и добавил: – Но теперь я бы на месте здешних жителей поостерегся.
– Чего бы вы поостереглись? – нахмурился Вадим Семенович.
– Поостерегся появляться на болотах и купаться в озерах.
– Почему?
– Потому что, пока Василиск не получит то, зачем пришел, он не успокоится и накажет всякого, кто посмеет нарушить его покой. Это легенды так говорят, – добавил он с лукавой усмешкой.
– Гроза кончается, – Вадим Семенович вытянул шею, всматриваясь в черноту за окном. – Видите, молний больше нет, и гром стих.
– Не только гром, – Егор чуть крепче прижал к себе Алю. – Колокола тоже больше не слышно.
– Может, это какой-то акустический феномен? – предположила она. От Егора вкусно пахло дорогим одеколоном, и в объятиях его было совсем не страшно. Даже россказни этнографа Димы не казались такими уж жуткими.
– Или чей-то розыгрыш, – Вадим Семенович многозначительно приподнял кустистые брови. – Дмитрий Сергеевич, признайтесь, голубчик, что это ваших рук дело. А что, очень ловко у вас получилось: сначала напугали нас байками о змее, а потом организовали это маленькое представление. Браво! – он несколько раз громко хлопнул в ладоши. – А теперь рассказывайте, где вы его спрятали?
– Что он спрятал, Вадик? – Эллочка вопросительно посмотрела на супруга.
– Как что?! – Вадим Семенович приосанился. – Магнитофон!
Магнитофон! Ну конечно! Аля вздохнула с облегчением. Ведь нет ничего проще, чем спрятать где-то поблизости от дома магнитофон, а в самый кульминационный момент включить его. Ай да Димочка! Ну кто бы мог подумать?!
– Прошу прощения, – Гришаев развел руками, – я бы и рад развлечь почтенную публику, но посудите сами, как я мог включить магнитофон, если все это время находился рядом с вами?
– С помощью пульта дистанционного управления, – усмехнулся Егор. – А ну-ка, Дмитрий Сергеевич, выворачивайте карманы! – он подмигнул Але. – Сейчас мы вас выведем на чистую воду, затейник вы наш!
Здесь Гришаеву стоило бы рассмеяться, покаяться в грехах и выложить на стол пульт, но вместо этого он набычился, отступил на шаг и хмуро сказал:
– Нет у меня никакого пульта!
– Ну, а раз нет, так вам и бояться нечего! – включилась в игру Эллочка. – Выворачивайте карманы! – она решительно шагнула вперед, протянула руку к одному из бесчисленных карманов Диминой жилетки.