Печать волка
Шрифт:
— Стой. Подожди. Нет.
Девушка сидела у Ланна между ног, осыпая ласками его тело. Сопутствующие обстоятельства не имели значения: пусть она уже ощутила его возбуждение или всего лишь догадывалась о нем. Ланн схватил ее за плечи и оттолкнул. В сладострастную мелодию, которую вела любовь, закрался явный диссонанс.
— Ликантроп приходил к тебе? Почему ты не с ним?
Летиция состроила обиженную гримасу и скрестила руки на груди.
— Мы можем поговорить об этом позже?
— Нет. — Ланн внимательно вглядывался в ее лицо. — Сейчас.
— Я отказала ему, — пожала плечами девушка. — Он оставил меня здесь.
— Не может быть.
— Ты мне не веришь? — нахмурилась Летиция. — Зачем мне говорить неправду?
Ульцескор повернулся к ней спиной и вылез из лохани. Небрежно обтерся влажной простыней, послужившей Летиции временной одеждой, и натянул брюки. Он наклонился за рубашкой, но вместо нее рука нащупала холодную рукоять клинка.
— Кое — что не сходится, — сказал Ланн.
В следующий миг острие меча нацелилось ей в сердце.
— Что ты делаешь? — В серо — зеленых глазах стоял ужас. Она боялась пошевелиться. — Ты окончательно сбрендил? Я… — ее глаза наполнились слезами, — призналась тебе в любви…
— Я совершил ошибку, — медленно произнес Ланн. — Попался на крючок.
Ульцескор сомкнул пальцы на ее горле, приподнял. Ее нагота больше не вызывала ни трепета, ни смущения. Просто голая девица. Он вдоволь насмотрелся на них еще мальчишкой.
Она захрипела, пытаясь разжать ему пальцы. Осознав всю бессмысленность этих стараний, девушка начала яростно размахивать руками, до крови расцарапывая ему грудь.
— Госпожа Летиция ди Рейз, — сказал Ланн, отчетливо выговаривая каждое слово, — ничуть не похожа на тебя. Видно, ты не успела завязать с ней близкое знакомство. Так ведь, этайна?
Знакомое лицо исказилось от гнева, стало расплываться, меняя форму. Черный цвет сошел с волос, словно краска; под ним обнаружились спутанные кудри мышиного цвета. Огромные, как у совы, глаза поражали своей глубиной. Ланн старался думать о чем угодно, только не о колдунье, сверлившей его взглядом: он опасался, что снова может проглотить наживку.
— Я поймала тебя, ульцескор. — Черты этайны трудно было назвать привлекательными: прежде всего, она оказалась чересчур угловатой и костлявой. Ланн не знал, как выглядят другие, подобные ей: он впервые встретился с женщиной, изменяющей облик. — Мужчин проще затянуть в свои сети. Стоит только приподнять юбку.
Ланн разжал руку, и этайна рухнула в лохань, расплескивая воду. Невзирая на боль, она рассмеялась, обнажив удивительно мелкие, острые зубы.
— Хочешь убить меня? Давай.
Ульцескор демонстративно убрал клинок.
— Зачем? На тебя нет контракта, — промолвил он.
Этайну обескуражил его ответ. Она даже перестала улыбаться.
— Значит, ты меня отпустишь? — недоверчиво поинтересовалась она.
— При условии, что ты ответишь на мои вопросы. — Ланн надел рубашку через голову и присел на корточки. Этайна не сводила с него напряженного взгляда. — Та, чьим обликом ты воспользовалась, она путешествовала в компании волка?
— Ликантропа. Ты не боишься, что я солгу?
— Не стоит. Второго шанса не будет. Куда они направились?
Она на мгновение задумалась.
— Иди прямо на восток. Я давно не покидала лес, не было необходимости, но в полумиле отсюда находится мертвый город. Лете, — она чуть помедлила, роясь в памяти, — да, Лете — так он называется. Волки обосновались неподалеку от него.
Ланн молча выпрямился. Благодарить этайну? Какая глупость.
Тощая рука схватила его за штанину.
— Может, останешься? — заискивающе спросила она. — На одну ночь? Временами подделка значительно превосходит оригинал. Особенно если, — этайна сильнее сжала пальцы, — подлинник не может дать тебе то, чего ты желаешь
— Отпусти.
Этайна разочарованно вздохнула и повиновалась. Ланн накинул куртку и вышел из хижины, полной грудью вдохнул свежий ночной воздух. Луна улыбалась ульцескору с небес. Он не нуждался в ложных воспоминаниях, которые предлагала этайна, ее опытные, умелые ласки не могли сравниться с неловкими поцелуями настоящей госпожи ди Рейз. Справившись с заданием, Ланн все равно отправит девчонку к папаше; зачем им растрачивать друг на друга любовь и страсть? На сердце и руку Летиции найдется много охотников, рано или поздно она выберет себе подходящего жениха; а Ланн до самой старости будет блуждать среди чудовищ — как реальных, так и тех, что таятся в глубинах разума.
Ульцескор пошел дорогой, которую указала ему колдунья. Если бы он тогда не обернулся на оклик этайны, не повернул назад, Ланн давно бы успел исследовать город. Темно — серое здание, открывшееся его взору, насчитывало не менее пятнадцати этажей: ни один населенный город не мог похвалиться наличием столь высоких жилищ. Пустые окна и залы, длинные вереницы пересекающихся коридоров, заброшенная площадь, поросшая сорняками и темным мхом, что — то наподобие сети открытых канализационных труб, через которые в Лете поступала вода, поле могильных цветов с ядовитыми лепестками. Ланн обошел окрестности, ничего не касаясь, а затем зашагал вдоль скалы.
Вскоре ульцескор набрел на пещеру, служившую волчьим логовом. Ликантропы должны были почуять его приближение и выйти навстречу: дальше следовал кровавый финал, которого Ланн всеми силами старался избежать.
От черного зева пещеры отделилась тень, метнулась по направлению к ульцескору. Он вынул клинок, держа его перед собой. Вместо того чтобы наброситься на человека, волчица замедлила шаг, а, приблизившись, ткнулась мордой ему в бедро и жалобно заскулила. Ланн опустился на колени, приподнял ей морду и заглянул в глаза. У него пересохло во рту.