Пехотная баллада
Шрифт:
– Ты уверена? – спросила Полли.
– Совершенно, – ответила Маникль с непокорным видом. Поскольку она от природы не отличалась строптивостью, вид получился не вполне таким, как она рассчитывала, и скорее напоминал гримасу человека, страдающего геморроем, но все-таки она честно попыталась.
Клогстон отступила.
– Ну, если ты уверен, рядовой… Все честно. Уведите этого парня, сержант.
– Минутку, – попросила Маникль. Она подошла к ошарашенному Джонни, встала перед ним и потребовала:
– Прежде чем тебя уведут, гони мой
Полли протянула руку майору Клогстон. Та пожала ее и улыбнулась. Они одержали еще одну маленькую победу. Если лавина достаточно сильная, катятся даже квадратные камни.
Полли зашагала в большой зал, который превратили в женскую казарму – или, по крайней мере, в казарму для женщин, официально находящихся на службе. Мужчины, взрослые мужчины буквально сбивались с ног, разыскивая подушки и таская дрова для очага. Все это было очень странно. Полли казалось, что с ними обращаются как с чем-то очень опасным и хрупким – например, с огромной красивой бутылью, полной яда.
В углу главного двора Полли наткнулась на де Словва и мистера Шрика. Удрать было невозможно: газетчики явно кого-то искали.
Де Словв окинул Полли взглядом, в котором упрек сочетался с надеждой.
– Э… так вы женщины? – спросил он.
– Да, – ответила Полли.
Де Словв достал записную книжку.
– Потрясающая история, – сказал он. – Вы действительно прошли сюда с боем и пробрались в крепость, замаскировавшись женщинами?
– Ну… мы и есть женщины, – напомнила Полли. – По-моему, получилась не вполне обычная маскировка. Мы пробрались в крепость… не притворяясь.
– Генерал Фракк и капитан Блуз говорят, что гордятся вами, – продолжал де Словв.
– Так Блуза повысили?
– Да. Фракк говорит, что для женщин вы отлично справились.
– Да уж, – сказала Полли. – Неплохо. Для женщин.
– Генерал сказал… – де Словв заглянул в блокнот, – что вы – цвет женщин Борогравии. Не хотите ли прокомментировать?
Вид у него был невинный, так что, возможно, де Словв действительно не понимал, какая яростная перепалка идет в голове Полли. «Вы – цвет женщин Борогравии. Мы гордимся вами». Эти слова преграждали путь, препровождали в специально отведенное место, поглаживали по головке и дарили на прощание конфетку. С другой стороны, надо же с чего-то начинать…
– Очень любезно с его стороны, – сказала Полли. – Но мы просто хотим закончить свое дело и вернуться домой. Как и все солдаты… – Она ненадолго задумалась и добавила: – А еще – горячего сладкого чая.
К ее удивлению, де Словв это записал.
– Последний вопрос, мисс. Как по-вашему, изменился бы мир, если бы в армию принимали больше женщин? – спросил он, улыбаясь. Наверное, вопрос был шуточный.
– Лучше спросите у генерала Фракка, – посоветовала Полли.
И хотела бы я видеть в эту минуту ее лицо…
– Да, но у вас-то есть свое мнение, мисс?
– Капрал.
– Извините. Капрал. Итак?..
Карандаш завис над бумагой. Это была ось, вокруг которой вращался мир. Де Словв записывал то, что слышал, а потом новости распространялись повсюду. Карандаш, возможно, слабее меча, зато печатный станок тяжелее осадного орудия. Несколько слов способны изменить все…
– Ну… – сказала Полли. – Я…
У дальних ворот началась какая-то суматоха. Показались несколько всадников. Должно быть, их ожидали, потому что во двор поспешно сбегались злобенские офицеры.
– Я вижу, князь вернулся, – произнес де Словв. – Полагаю, он будет не в восторге от перемирия. Ему навстречу послали верховых.
– Он может как-нибудь повлиять на исход переговоров?
Де Словв пожал плечами:
– Вряд ли. Он оставил здесь старших офицеров.
Высокий всадник спешился и зашагал к Полли – точнее, к двери, рядом с которой она стояла. Взволнованные чиновники и офицеры бежали следом, и князь нетерпеливо от них отмахивался. Но когда перед ним замахали чем-то белым, он остановился так внезапно, что несколько человек в него врезались.
– Э… – сказал де Словв. – Газета с рисунком, насколько я понимаю.
Князь отшвырнул газету.
– Да, это она, – подтвердил де Словв.
Генрих подошел. Теперь Полли могла рассмотреть выражение его лица. Князь метал молнии.
Де Словв, стоя рядом с Полли, открыл чистую страничку и откашлялся.
– Вы собираетесь с ним говорить? – ужаснулась Полли. – Когда князь в таком настроении? Да он же вас убьет!
– Но это мой долг, – ответил де Словв.
Когда князь и его свита достигли дверей, газетчик шагнул вперед и сказал слегка дрогнувшим голосом:
– Ваше высочество, не могли бы вы ответить на несколько вопросов?..
Генрих обернулся и нахмурился, а потом увидел Полли. На мгновение их взгляды скрестились.
Адъютанты князя хорошо знали своего начальника. Когда он схватился за рукоять меча, они сгрудились всей толпой, полностью окружив Генриха. Последовало яростное перешептывание, в котором выделялись громкие возгласы – преимущественно вариации на тему «Что?!». Наконец прозвучала кода: «Какого черта!»
Толпа расступилась. Князь медленно и осторожно смахнул пыль с безупречного мундира, мельком взглянул на Отто и де Словва и, к ужасу Полли, зашагал к ней…
…протягивая руку в белой перчатке.
О нет, подумала она. Но князь умнее, чем полагает Ваймс. Он умеет сдерживать свой гнев. А я – всеобщий талисман на удачу.
– Ради обоюдного блага наших великих держав, – сказал Генрих, – нам предлагают публично пожать друг другу руки в знак дружбы.
Он снова улыбнулся – по крайней мере, позволил уголкам рта приподняться.
Поскольку Полли не видела пути к бегству, она взяла огромную руку и послушно пожала.
– Ошень хорошо, – сказал Отто, хватая свой ящик. – Я сделаю только один рисунок, потому что, к сожалению, придется использовайт вспышку. Одна секунда, пожалюста…