Пехотная баллада
Шрифт:
– Это вы прислали кофе, – спросила Полли.
– Да. Через капрала Сварли Свирса – он лепрекон, мое око в небе.
– И вы пустили по нашему следу вервольфа?
– Слишком сильно сказано. Ангва следовала за вами просто из соображений безопасности. Она вервольф, да.
– Та девушка, которую мы встретили на лестнице? Она не похожа на вервольфа!
– Так обычно и бывает, – подтвердил Ваймс. – Вервольфы не похожи на вервольфов… до самого последнего момента, если вы меня понимаете. Она присматривала за вами, потому что я искал способ сделать так,
– Вы не случайно вышли покурить, да? – спросила Полли, осторожно подбирая слова. – Вы знали, что мы идем, и постарались встретиться с нами первым.
– Конечно. Не мог же я предоставить дело кучке… как это… рупертов.
– Где мой брат, мистер Ваймс? – холодно спросила Полли.
– Ты, кажется, уверена, что я знаю… – Ваймс отвел глаза.
– Уверена.
– Почему?
– Потому что больше никто не знает!
Ваймс выбросил окурок.
– Ангва не ошиблась в тебе, – сказал он. – Да, я действительно… э… устроил его отдельно, на всякий случай. С ним все в порядке, и Ангва проводит тебя немедленно, если хочешь. Твой брат, месть, шантаж и так далее… безопасности ради я предпочитаю твердо знать, у кого ключи.
Конец пути, подумала Полли. И тут же поняла: нет. У нее сложилось отчетливое впечатление, что собеседник читает ее мысли.
– И все – только ради этого? – спросил Ваймс.
– Нет, сэр, – ответила Полли. – Ради этого все только началось.
– И продолжается. Впереди нелегкий день. Сейчас я отнесу ваше письмо вот в ту комнату в конце коридора и покажу очень важным людям… – его голос зазвучал бесстрастно, – которые обсудят, как дальше быть с Борогравией. Вы получите передышку, еду и, возможно, еще какую-нибудь помощь.
– Откуда вы знаете? – спросила Полли. – Они пока ничего не обсудили!
– Да. Но, как я сказал… когда-то я служил сержантом. Ангва!
Дверь открылась, и вошла девушка-сержант. Ваймс был прав: вервольфа ни за что не разгадать, пока не узнаешь на своей шкуре…
– А я пойду побреюсь, прежде чем предстать перед очень важными людьми, – сказал Ваймс. – Почему-то бритью придают такое большое значение…
Полли ощущала некоторую неловкость, спускаясь по лестнице вслед за сержантом Ангвой. Как начать разговор? «Так, значит, ты вервольф?» – прозвучит глупо. Полли радовалась, что Яшма и Маладикта остались ждать в передней.
– Да, я вервольф, – сказала Ангва.
– Но я еще ни о чем не спросила! – выпалила Полли.
– Я привыкла. Не беспокойся, я умею распознавать, что именно мне не говорят.
– Ты шла за нами.
– Да.
– Значит, ты знала, что мы не мужчины.
– Конечно, – ответила Ангва. – Обоняние у меня гораздо лучше зрения… да и зрение не из худших. Люди… пахнут. Впрочем, я бы не стала говорить мистеру Ваймсу, если бы не услышала, как вы разговариваете между собой. Вас мог подслушать кто угодно, причем не обязательно вервольф. У каждого есть секреты, которые он не спешит раскрывать. Вервольфы в этом смысле немного похожи на вампиров. Нас терпят… пока мы осторожны.
– Я понимаю… – сказала Полли. С нами то же самое, подумала она.
Ангва остановилась у тяжелой, окованной железом двери.
– Он тут, – сказала она, вставляя ключ в замок. – А я пока поболтаю с остальными. Найдешь меня, когда освободишься.
Сердце Полли забилось быстрее, когда она шагнула в комнату и увидела брата. На жердочке у открытого окна сидел канюк. А на стене, у которой трудился Поль, высунув от усердия язык и даже не замечая, что дверь открылась, был другой канюк, летевший прямо на восход.
Сейчас Полли могла бы простить Анк-Морпорку что угодно. Кто-то раздобыл для Поля коробку цветных мелков.
Длинный день все длился. Полли обрела некоторое подобие власти. Как и все они. Им уступали дорогу, на них смотрели. Битва прекратилась, и причиной были именно они, хотя никто не знал в точности почему.
Возможно, им принадлежала некоторая власть, но приказы все-таки отдавала генерал Фракк.
Возможно, приказы отдавала генерал Фракк, но Полли не исключала, что предугадывал их старший сержант Джекрам.
Наверное, именно поэтому Маникль попросила Полли и Холтер пойти с ней. Их провели в комнату, где под охраной двух стражников стоял смущенный молодой человек по имени Джонни, светловолосый, голубоглазый, с золотой сережкой в ухе, в спущенных до колен штанах – на тот случай, если бы Маникль вздумалось проверить иной опознавательный знак.
Под глазом у парня красовался синяк.
– Этот? – спросила майор Клогстон, которая стояла у стенки и грызла яблоко. – Генерал просил передать, что вы получите приданое в пятьсот крон и поздравления от имени командования.
Джонни слегка приободрился, услышав про пятьсот крон. Маникль долго и внимательно смотрела на него.
– Нет, – наконец сказала она, отворачиваясь. – Это не он.
Джонни открыл рот, но Полли прикрикнула:
– Никто не позволял тебе заговаривать, рядовой!
И такое витало в этот день в воздухе, что Джонни послушно закрыл рот.
– Боюсь, он единственный кандидат, – сказала Клогстон. – Мы нашли множество солдат с сережками, светлыми волосами, голубыми глазами и именем Джонни, а также, как ни странно, изрядное количество фурункулов, но только у этого совпало все. Вы уверены?
– Совершенно, – сказала Маникль, в упор глядя на парня. – Моего Джонни, должно быть, убили.
Клогстон подошла к ней и понизила голос.
– В таком случае генерал неофициально обещает свидетельство о браке, кольцо и вдовью пенсию.
– Это правда возможно? – шепнула Полли.
– Для одной из вас? Сегодня? Вы удивитесь, сколь многое возможно, – ответила Клогстон. – Не думайте о генерале слишком плохо. Она хочет как лучше. Фракк – очень практичный человек.
– Нет, – сказала Маникль. – Я… это все очень хорошо… но… нет. Спасибо. Нет.