Пепел и крылья
Шрифт:
– Я хочу уйти и, пока не уляжется песок, провести время с друзьями.
– Стража проводит тебя белыми тоннелями. Как только мы закончим совет.
– Могу я поговорить с Гравом?
– Сейчас он не может с тобой встретиться.
– Ладно. Рада была знакомству. Хотя нет. Радости от вас всех не больше, чем с кварпа шерсти.
Ашри вышла из зала. То, что они будут обсуждать, её уже не касалось. Она пошла к лестнице и поднялась на самый верх – всего-то несколько пролётов. Бесцельно бродя, она вышла в атриум. В центре был сооружён небольшой водоём. Зелёные растения, журчание воды, разноцветная стеклянная галька, янтарные фонари. Словно оазис покоя, скрытый от бури. Ашри присела на край бассейна, подняла плоский камень ярко-жёлтого цвета. Пальцы почувствовали прохладу и гладкую, отполированную годами, поверхность стекла. Как будто много лет назад огромная мозаика обрушилась в море, и волны играли её осколками, пока каждый не стал похож на леденец. Застывший от жара пламени песок. Камни были разных цветов, но чаще всего встречались жёлтые, синие, красные и бесцветные, как застывшие капли.
В чистой воде играли ярко-красные рыбки. Увидев её, они подплыли и высунули круглые мордочки, разглядывая гостью. Ашри одновременно видела их и своё отражение. Казалось, рыбки живут внутри её головы, и через глазницы, нос и рот выскальзывают наружу. Сняв перчатку, Ашри зачерпнула прохладную воду и умыла лицо, отгоняя возникший образ.
– Ожидание других – тяжкое бремя.
Ашри оглянулась. По другую сторону пруда сидел старик-аллати. Закутанный в серый балахон, он почти сливался с камнями. Неудивительно, что Ашри его не заметила.
Старик извлёк из складок одежды мешочек и высушенной временем рукой бросил крошки в воду. Рыбки в то же мгновение огненными искрами метнулись к нему и начали жадно хватать угощение.
– Любовь народа переменчива, и толпа всегда возле того, кто кормит её. Будь то сладкие идеи или крохи хлеба. Дай народу то, что он жаждет, или хотя бы веру в то, что он это получат…
«Вот только мудростей мне не хватало», – подумала элвинг.
На шее старца висел ключ Бездны, и перекладин в нём было так много, что он больше походил на насест для множества птиц, чем собственно на ключ. Ашри уже казалось, что старик говорит вовсе не с ней, а речь его – лишь набор бессвязных воспоминаний. Но вот в потоке слов она уловила то, что заставило прислушаться.
– Я знал их щенками, – выцветшие глаза старца внимательно изучали Ашри. – Щенками, что в погоне за зелёными мотыльками утратили способность видеть всю картину.
– Вы учитель Аббис и Ину? – прищурилась Ашри.
– В прошлом витке песка. Но теперь я – всего лишь старый пёс, что кормит рыб. Можешь звать меня Арнтару.
Ашри задумалась, подошла ближе и, встав напротив старца, вызвала фиолетовый огонёк на ладони.
– Похоже, вы многое знаете или знали. Скажите мне, что я такое?
Старик перестал бубнить и, подняв руку, ткнул узловатым пальцем в огонёк. Пламя вздрогнуло и лопнуло, словно мыльный пузырь, рассыпавшись на мелкие искорки.
– Ответ может быть кратким или же длинным, как река, Эша из Пугатона. Всё зависит от того, что хочет услышать твоё сердце. Нам о многом предстоит поговорить, но времени всегда слишком мало. В чём я точно уверен, так это в том, что тебе нужно присесть. Чтобы услышанное прошло сквозь тебя, по изгибам тела, и осело, а не стрелой рухнуло в песок под тяжестью своего веса, слишком быстро проделав путь из ушей в пятки.
Ашри послушно опустилась на камень.
– Меня так давно никто не называл Эшей. Даже уже стала забывать.
– Как бы нас ни называли, и какие бы имена мы ни выбирали, от себя не убежать. Помни, внутри нас бесконечная бездна, где хватит места для всего-всего. И хорошего и плохого. И места там ровно столько, чтобы прожить жизнь. Не больше и не меньше. Ни выкинуть, ни заменить. Лишь следуя своим путём, мы извлекаем опыт из тех камней, которые несём за спиной, чтобы научиться обходить новые и ценить старые.
Старик сплёл пальцы рук и водянистыми глазами взглянул на элвинг.
– Я вижу, что в тебе живёт пламя и хаос. Сила твоя подобна потоку, что образовался в сезон дождей и, стекая с холма, прокладывает себе путь наощупь, как слепой щенок.
Ашри мысленно улыбнулась от сравнения: псы были в почёте в Башне Силы во всех проявлениях во все времена.
– Задумывалась ли ты, почему твоя сила иного цвета? Север и Мэй хранят Зелёное Пламя, ты же – сосуд Лилового.
Складки балахона качнулись, перетекли как барханы, когда старик нагнулся и поднял прозрачный круглый камень. Тот был похож на маленькую лепёшку, немногим больше монеты «дракона».
– Это дух каждого существа мира. Жизненная сила. Воля, любовь, способности и таланты. То, что есть у каждого при рождении. Чистый и прозрачный, как слеза Интару. С ним мы приходим в этот мир. Брось его в воду – и не увидишь. Положи на белую скатерть, и он станет белым, на чёрную – чёрным. Интару одинаково одаривает всех, но ткань жизни мы плетём сами.
Старый пёс положил камень перед Ашри и кивнул на жёлтый, который она всё ещё держала в руке.
– Жёлтый – это сила Имола. Огненный, как лик Орта. Золотой, как песок Мэй. Это свет звёзд и пламя свечи. Это – цвет дара, искры. Искра может спать всю жизнь, никогда не сорвавшись огнём с пальцев. Но всегда она наделяет дух особым сиянием, ореолом, усиливая таланты. В каждом творце, будь то скульптор или поэт, дремлет Искра, в каждом мастере, что отдаёт себя своему делу без остатка, в искусном воине и прорицательнице. И пламя Бездны выбирает лишь тех, кто наделён этой искрой. Ведь искра – это то, чем питается пламя. Его начало и конец.
Ашри покрутила камень и положила на край водоёма, придвинув к первому. А в руках старика уже блестел следующий – насыщенно синий, чистый, как горное озеро, отражающее бездонное небо.
– Это – материя, что окружает дух. Азур. Весь тот мир, что вокруг, все его осязаемые элементы от воздуха до камня. Это сила подчинить материю духу. И сила влить дух в материю.
Синий камень занял место рядом с двумя другими, и настала очередь последнего – красного.
– Застывшее и текучее, дар и проклятие Мэй – это время. Варме. – Арнтару выложил с другой стороны от прозрачного красный камень. – Он есть энергия, кровь, сила, рассвет и закат, рождение и смерть.
Теперь вокруг прозрачного камня лежало ещё три. Ашри внимательно слушала, не перебивая.
Старик взял синее стекло и положил поверх жёлтого:
– Зелёное Пламя – это сила иллюзии, воплощения, союз жёлтого с синим. Дар и способность управлять им, направлять пламя, создавать воплощения.
Старик раскрыл ладонь и выпустил горящего ярко-зелёного мотылька.
– Чем выше умение воплощения, тем более синий цвет пламени.
Высохшая рука Арнтару вспыхнула аквамарином, и постепенно пламя, меняя цвет, стало чистейшего синего цвета. Внезапно угаснув, оно обратилось в синий камень, точную копию того, что лежал перед Ашри.