Пепел и проклятый звездой король

Бродбент Карисса

Мой голос был твердым и резким.

— Туда, где мне не положено быть? Это мой дом.

Я никогда не умела казаться холодной и собранной, когда мои эмоции бушевали под поверхностью кожи. Винсент часто напоминал мне об этом.

Райн увидел это.

Его ухмылка исчезла.

— Я знаю, — сказал он. На этот раз без намека на поддразнивание.

— Нет, не знаешь, — ответила я. — Ты не понимаешь этого, потому что держишь меня здесь как заключенную.

— Ты не заключенная. Ты…

Ты

моя королева, всегда говорил он.

Чушь. Я больше не могла этого выносить.

— Прекрати, — огрызнулась я. — Просто… просто ХВАТИТ. Хватит лгать. Прекрати своевольное невежество. Ты запираешь меня в моей комнате каждую ночь. Ты спишь в соседней комнате, чтобы охранять меня…

Райн резко сделал два шага вперед, так что оказался по другую сторону стола, близко наклонившись ко мне.

— Я пытаюсь сохранить тебе жизнь, Орайя, — сказал он, понизив голос. — И это тяжелая, черт возьми, работа, ясно? Я знаю, что все не идеально. Но я пытаюсь.

Я хотела сказать: Ну и что? Пусть это случится, если так трудно этому помешать. Пусть они меня убьют.

Ты лучше, чем все это, маленькая змейка, — прошептал мне на ухо Винсент.

— Как благосклонно с твоей стороны, — ответила я. — Как бескорыстно.

Ладони Райна прижались к столу, и он посмотрел прямо мне в глаза.

— Думаешь, я хочу всего этого? — выпалил он. — Ты думаешь, я хочу слушать твои рыдания каждую ночь?

Кровь отхлынула от моего лица.

При виде выражения моего лица его губы сжались в тонкую линию. Я практически слышала, как он беззвучно ругал себя за то, что сказал это.

Я знала, что есть вероятность того, что он меня слышит. Я знала, что Райн всегда видел все, что я не хотела, чтобы он видел. Но, черт возьми, услышать его признание нарушало какой-то негласный договор. Мои щеки вспыхнули.

Я сделала шаг назад, внезапно отчаянно желая оставить между нами как можно больше пространства, но Райн шагнул вперед. Его взгляд был ровным и немигающим, таким же неотвратимым, как если бы он схватил меня и прижал к стене.

— Я сделал тебе предложение, — пробормотал он. — В ту ночь, когда мы…

Его голос запнулся. Я услышала то, что он не сказал: В ту ночь, когда мы поженились.

Никто из нас никогда не признавал этого. Наш брак.

— Я сделал тебе предложение той ночью. И оно все еще в силе. И всегда будет в силе.

Еще один шаг назад. Еще один шаг ближе ко мне.

— Я ненавижу это место. — Он произносил слова отрывисто, словно вырывал их из глубины своей груди. — Я ненавижу тех, кто присутствует здесь. Я ненавижу этот замок. Я ненавижу эту чертову корону. Но я не ненавижу тебя, Орайя. Ни капли. — Его лицо смягчилось, и я хотела отвести глаза, но не смогла. — Я подвел тебя. Я знаю это. Возможно, я все еще… — Он слегка покачал головой, как бы желая заставить себя замолчать. — Но мы с тобой похожи. Нет никого, кого бы я

предпочел, чтобы построить новую версию этого королевства. И честно говоря, я… я не знаю, смогу ли я сделать это без тебя.

Наконец-то я позволила своему взгляду оторваться от лица Райна. Позволила ему опуститься вниз, к столу между нами, заваленному записями и планами Винсента. Сейчас Райн склонился над этим столом, его ладони лежали на этих бумагах. Все свидетельства королевства моего отца и того, как сильно он его любил.

Королевство моего отца. Мое королевство.

Слабый пульс знака Наследника над моим горлом и грудью теперь обжигал сильнее. Зудело как от воздействия кислоты.

По крайней мере, это выведет из пути некоторых из них, сказал Райн, так чертовски непринужденно, когда говорил о тех, кто теперь полагался на меня.

— Тебе не нужна помощь хиаджей, — выплюнула я. — Ты слишком занят тем, что убиваешь всех нас.

— Нас? — Насмешка Райна была мгновенной, злобной, как будто он даже не мог остановиться. — Когда, черт возьми, это стало называться «нас»? Они никогда не относились к тебе, как к одной из них. Они относились к таким, как ты, как к чертовому скоту. Они не уважали тебя, они…

— Ты убил моего отца!

Слова вырвались из меня. Обвинение, уродливая правда, давила на меня под кожей уже несколько недель. Каждый раз, когда я смотрела на Райна, слова словно кричали у меня в ушах. Все эти обвинения: Ты убил моего отца, ты лгал мне, ты использовал меня.

ТЫ.

УБИЛ.

МОЕГО.

ОТЦА.

Они заглушали каждое слово, которое он говорил мне.

Они сразу же заставили его замолчать, а затем повисли между нами, ощутимые и режущие, как лезвия бритвы.

— Ты. Убил. Моего. Отца.

Я даже не осознавала, что в этот раз говорю вслух, слова вылетали из-под стиснутых зубов.

С каждым словом я заново переживала это — вспышку магии Райна, когда он прижал Винсента к стене. Тело Винсента падает, превращаясь в груду изломанной плоти.

Серебристый дым клубился вокруг моих сжатых кулаков. Мои плечи тяжело вздымались и опускались. Моя грудь болела, Богиня, моя грудь болела так сильно. Я выплеснула слишком много, и теперь с трудом пыталась вернуть все под контроль.

В течение долгого, ужасного, безмолвного мгновения я была уверена, что развалюсь на части. Наконец, Райн прошёл вокруг стола, медленно приближаясь ко мне, смотря на меня так твердо, что я ощущала это даже тогда, когда зажмурила глаза.

Как будто он ждал. Как будто он был готов.

— Мне так жаль, Орайя, — пробормотал он. — Мне просто… мне так жаль, что все произошло именно так. Мне так жаль.

Хуже всего было то, что я даже не могла сомневаться в том, что он говорил это всерьез.