Пепел и пыль
Шрифт:
— А?
Я хватаю Бена за руку и выставляю её перед своим лицом, чтобы видеть Ваню. Он сменил очки, и теперь ему не надо носить повязку. Хорошо, что на чудесным образом исцелённый глаз никто не обратил внимания.
— Тебе легче было с нами пойти, чем устраивать эту видеоконференцию.
Бен дёргает рукой.
— Она права, — говорит он. — Только вот тронет меня ещё раз, и я ей из арбалета в коленную чашечку выстрелю.
— Не соглашусь, — говорит Ваня. Параллельно с его голосом раздаются посторонние звуки. — Я принесу
Не вижу, что Ваня делает, потому что Бен упрямо прячет от меня своё предплечье, выписывая круги вокруг Лизы и Нины.
— …. я не солдат… — доносятся до меня отрывки Ваниного монолога. Не знаю, в курсе ли он, что никто его не слушает. — …. и кстати, нам надо было взять побольше…
Его голос тонет в чьём-то смехе на другом конце провода. Женский и звонкий. Только спустя мгновение я понимаю, что это Лия.
— Что вы там делаете? — я кричу, чтобы меня услышали.
— Марк рассказывает Лие истории из жизни штаба, — отвечает Ваня.
— И что конкретно он сейчас рассказывает?
— Как Бен проиграл в споре с Ниной, и она загадала ему целую неделю ходить в своём коротком топе, — совершенно спокойно произносит Ваня, а Лия начинает смеяться с новой силой.
Я гляжу на Бена. Светлая ночь позволяет мне заметить лёгкий румянец на его щеках.
— Забавно, — произношу я. — Но можно было придумать и что-то покруче.
— На топике была надпись «Власть девчонкам», — говорит Нина. Её губы расплываются в улыбке. — А Бен был килограмм на двадцать больше, чем сейчас.
Звучит как прикол, однако Бен не смеётся.
— У Марка на наладоннике есть фотки, — слышу я голос Лии. — Сейчас покажу, погоди…
Бен обрывает связь, нажимая на нужную кнопку с такой силой, что она проваливается за пластиковую панель.
— Марк пожалеет, что остался в живых, потому что теперь я его грохну, — рычит Бен.
Он набирает скорость и уходит далеко вперёд, топая при этом так, что за ним неотрывно следует облако пыли. Некоторое время я смотрю Бену вслед, затем оборачиваюсь на Нину:
— Это правда?
— Ага, — кивает она. — Представь нашего Бена таким же вредным и помешанным на модных шмотках, только с животом и вторым подбородком. Это никому особо не мешало, но хорошо так подстёгивало нас на шутки про переедание и лопнувшие пуговицы на рубашках. Ну, знаешь, по-дружески… — Нина кривит губы. Это не улыбка, а что-то похожее на отвращение. — Нам казалось, что это смешно, да и Бен смеялся вместе со всеми. Я всегда думала, что его в себе всё устраивает, поэтому не считала нужным как-то себя ограничивать: он шутил про мою ориентацию, я — про то, что скоро Марку придётся завязывать ему шнурки, потому что сам Бен не сможет наклоняться к своим ногам.
— Он был прям толстым, что ли?
— Вовсе нет. Крупный просто — таких вокруг сотни, на них даже внимания не обращаешь. Ну а теперь — вот.
Нина указывает на Бена, который отдаляется от нас всё дальше. Я вспоминаю утро, когда случайно застала его после душа: капли воды падали с волос на рельефную грудь и плечи, на спине и животе, казалось, нет и жиринки.
— Он начал дневать и ночевать в зале, ел только полезную еду, бегал по утрам, — Нина подхватывает меня под локоть. — Клянусь тебе, когда через полгода я случайно увидела его без рубашки, подумала, что мне парни начали нравиться! — Она передёргивает плечами. — С тех пор остались только фотографии и шутки, которые мы уже никогда не сможем использовать против Бена. А жаль. Есть у меня там парочка отличных заготовок!
Я качаю головой. Знаю Бена недолго, но из уже сложившегося впечатления точно могу сказать — он не из тех, кто ведётся на чужое мнение. Что же тогда заставило его сбросить вес?
Нагоняем Бена мы уже только у входа в столицу. Я гляжу на него краем глаза: парень серее тучи. Неужели из-за глупого воспоминания о прошлом?
— Бен…
Бен прерывает меня, выставляя ладонь между нами.
— Не собираюсь это обсуждать, — отчеканивает он холодно.
— Нет ничего плохого в том, чтобы…
Я замолкаю, когда ступаю кроссовкам в какую-то вязкую субстанцию. Нервно сглатываю. Не хочу опускать глаза и смотреть, что же это. В голове возникают ужасные картины поселения с трупами на улицах.
— Ты бы под ноги смотрела, — говорит Бен.
Он кривит губы. Я отпрыгиваю в сторону, вытираю подошву о землю. А когда оборачиваюсь, вижу, что это всего лишь фрукты, разбросанные вокруг киоска.
— Смотрите-ка, побрякушки!
Нина указывает на сундук, перевёрнутый на крыльце одного из домов. Она идёт к нему, но останавливается, едва доходя до места. Оборачивается на нас через плечо.
— И три трупа прямо в коридоре.
— Тут их будет ещё много, — говорит Лиза. — Если верить вашему рассказу про то поселение.
Она касается кобуры пистолета у себя на поясе и оглядывается по сторонам. Её холодные голубые глаза сканируют каждый дом.
— Как выглядят Нити Времени? — спрашиваю я у Лисы.
— Катушка вот такого размера, — Лиса большим и указательным пальцами показывает расстояние, равное, навскидку, сантиметрам десяти. — С чёрно-белыми плотными нитками.
— Хочешь сказать, что Нити Времени в буквальном смысле нити? — уточняет Бен.
Он пинает что-то у себя под ногами. О стену близ стоящего дома бьётся круглая металлическая кружка.
Вместо Лисиного ответа раздаётся сигнал с моего нарукавника. Некоторое время я просто таращусь на него, а затем не без Нининой помощи нажимаю на необходимую кнопку.
На экране, в помехах и горизонтальных полосах, появляется Ванино лицо.
— Привет ещё раз, — говорит он.
— Ты вовремя, — отвечаю я и даже улыбаюсь. — Не расскажешь о Нитях Времени поподробнее? Из чего они сделаны?