Пепел кровавой войны
Шрифт:
— Кто последний пришел, тот платит за всех! — чуть ли не прокричала Пурна, чтобы ее услышали в общем шуме.
Хоть сама она появилась лишь несколькими минутами раньше, но уже ухитрилась раздобыть табурет и стакан с выпивкой, набить трубку и усадить Неми себе на колени. Ведьма, казавшаяся рядом с ней еще выше ростом, дымила своей трубкой с длинным черенком. Мрачный поднял пустые руки, но Дигглби перебросил ему мешочек, оказавшийся таким тяжелым, что больно ударил по ладони.
— Оказывается, он все время был здесь! — показал щеголь на свой тюрбан. — Купи ящик хорошего вина, чтобы не страдать от жажды в дороге!
— Тебе помочь? — спросил Гын Джу, видимо не очень расположенный оставаться без Мрачного в этой компании.
Неми и Пурна смотрели друг на дружку и не обращали никакого внимания на окружающих, а Дигглби беспечно болтал с каменноглазым монахом и каменнолицей матерью Мрачного.
— Похоже, там, у стойки, тесновато, — проговорил Мрачный прямо в ухо Гын Джу. — Я сам справлюсь.
Нежное ухо непорочного так и напрашивалось, чтобы его покусать. Одурманенный саамом, Мрачный чуть было не решился на это, но, вспомнив о сидевшей рядом матери, передумал — скорее чтобы не смущать самого Гын Джу, нежели из-за того, что могла подумать Лучшая.
— Может, пока подержишь мое копье?
Мрачный не расслышал, что ответил Гын Джу, но по тому, как непорочный подмигнул карим глазом, уловил общий смысл и с улыбкой передал другу оружие. А сам отправился на великий подвиг, какой вряд ли оказался бы по плечу даже Дерзкой Поступи, — получить заказ в переполненной иноземцами пивной, в дым обкурившись саамом. И такова уж была всегдашняя удача Мрачного, что между ним и барной стойкой как раз стояла шайка головорезов с такими грубыми, словно вырезанными топором, лицами, каких он еще не видывал. Да в придачу эти люди были вооружены до зубов.
— Пропустите, пропустите! — проревел самый здоровый как раз в тот момент, когда Мрачный подошел ближе.
Это был ранипутриец с татуировками в виде глаз по всему лицу и заплетенной в косу бородой, такой длинной, что петлей обхватывала шею. И тут случилось удивительное — вся толпа отхлынула, а татуированный усмехнулся и обернулся к своим приятелям, и Мрачный сумел проскользнуть между ними и кучкой охотников, стоявших у другого края стойки.
Мрачный оперся локтями на прилавок из полированного черного дерева. Мешочек Дигглби он сжимал в кулаке, никому не показывая, но, когда мимо проходила усталая трактирщица, демонстративно позвенел монетами. Этого приема, которому паша научил его еще в Тао, оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание женщины. Однако, вместо того чтобы принять заказ, она предупреждающе подняла палец и умчалась куда-то, вернувшись лишь через несколько минут.
— Чего тебе? — спросила трактирщица, глядя на Мрачного покрасневшими глазами; ее шея под короткострижеными волосами блестела от пота.
— Ящик хорошего вина, пожалуйста, — сказал он на багряноимперском.
Во всяком случае, надеялся, что именно так и сказал.
— Ящик? — растерянно повторила трактирщица. — Нет.
Вот дерьмо! Мрачный был уверен, что назвал правильное слово.
— Э-э-э... много бутылок. В коробке. Это дорого, но я заплачу. Пожалуйста.
Должно быть, трактирщица сжалилась над ним, выражение смягчилось, и она произнесла еще несколько слов, а потом спросила, знает ли он непорочновский.
— Конечно! — ответил он, радуясь, что не нужно больше говорить на его хромоногом багряноимперском. — Ящик лучшего вашего вина... э-э-э... если можно. И не беспокойтесь, я заплачу.
— Ох, дорогой ты мой, ничего не выйдет, — сказала трактирщица. — Видишь, сколько здесь нынче народу?
— Э-э-э... да.
— Вот поэтому я и не могу продавать больше одной бутылки каждому. Иначе очень скоро мой погреб опустеет, и что, по-твоему, я скажу, когда сюда заявится весь Эйвиндский полк? Или надеяться, что они поймут, почему в единственной на всю деревню таверне нет вина, и найдут себе другое развлечение?
— Весь... как вы сказали?
Возможно, Мрачный все-таки не очень хорошо понимал непорочновский язык, но она, кажется, произнесла...
— Эйвиндский полк, — повторила трактирщица и обвела рукой переполненную таверну. — Эти крысы еще не так ужасно себя ведут, но подожди, пока здесь не соберется вся стая. Они движутся на юг, так что, если сможешь, отправляйся на север. Это самый мерзкий полк в империи. Должна сказать, в этом нет ничего удивительного после той трепки, что Холодный Кобальт когда-то ему задала. Уцелевшие решили, что честь, война по правилам и все прочее — пустые звуки, лучше придерживаться драной золотой середины. Эти поганые псы разрушили нашу церковь то ли восемь, то ли девять лет назад. У священника не хватило вина для причастия, чтобы поделиться со всеми страждущими, и его прикончили. Теперь понимаешь, почему я не продам тебе целый ящик?
— Э-э-э... да. — Мрачный уже очень жалел, что обкурился биди. — Но почему же они не в красных мундирах?
— Это разведчики, — сказала трактирщица. — А разведчики не должны привлекать внимание. Понимаешь ли, ты первый за весь вечер, от кого я услышала слово «пожалуйста», поэтому и решила предупредить, если еще не знаешь. А теперь давай покончим с твоим делом, и я пойду молиться, чтобы эти засранцы не разнесли в щепки мою таверну.
— Да, да, конечно, — ошеломленно пробормотал Мрачный. — Тогда я возьму одну бутылку. Спасибо.
Завершив сделку, Мрачный повернулся и обнаружил, что зажат со всех сторон дурнопахнущими телами. Теперь он различал под лоснящимися шапками и меховой одеждой имперские атрибуты — декоративный офицерский кинжал, щегольскую черненую цепочку, отвратительные татуировки с надписями на багряноимперском на потных шеях. Он решил быть очень осторожным, чтобы никого не разозлить, случайно толкнув по дороге. Тут крупный ранипутриец выручил его по второй раз, направившись за новой выпивкой и пробив брешь в толпе... Но Мрачный рано обрадовался. Стоило ему устремиться в брешь, как та закрылась, и он едва не столкнулся грудь в грудь с ранипутрийцем.
— Одна бутылка на весь стол? — проворчал Мрачный, пока они, неловко пританцовывая, расходились в разные стороны. — Даже одной Пурне этого не хватит. Ну, на этот раз ей придется поделиться.
Мрачный разминулся с ранипутрийцем и пошел дальше мимо людей, которые, как он теперь знал, были врагами.
Он начал понемногу заводиться, но нужно было удержать себя в руках и вывести отсюда, на хрен, всю компанию, пока в ней не опознали кобальтовых.
Стол уже был виден, как и проход к нему, но, едва Мрачный прибавил шагу, какой-то коротышка, еще ниже ростом, чем Пурна, пятясь задом, перегородил ему дорогу. Мрачный едва не сбил парня с ног, но, хвала предкам, успел ухватить за плечо, прежде чем тот упал. Увидев на лице парня извиняющуюся улыбку, он уже решил, что обойдется без скандала... но тут лицо коротышки исказилось от ужаса. Он выкатил глаза и пронзительно завизжал, едва не переходя на свист. Мрачный даже не успел понять, в чем дело, не успел опознать труса, а тот уже выхватил ржавый зазубренный нож и всадил его прямо в живот кремнеземца.