Пепел кровавой войны
Шрифт:
— Растяжка полезна для всех мускулов, — ответила Пурна. — Есть идея! Просто поддержи меня, что бы я ни сказала. Хочу поговорить с нашей пленницей, когда поднимемся наверх. Попробую ее расколоть.
— Думаешь, эта чудаковатая старушка с Джекс-Тота понимает по-непорочновски?
— Слушай, умник, давай сменим тему и поговорим о том, что тебе интересно, — предложила Пурна. — Например, о заднице твоего дружка.
По крайней мере, эти слова заставили Гын Джу снова полезть в гору, и Пурна поспешила следом: ей не терпелось приступить к разговору со старухой. Но на вершине забыла об этом, уставившись вместе с Гын Джу и Лучшей на картину, открывшуюся по ту сторону гребня, с еще более крутым спуском к гавани, в которой скопились... корабли? Или морские чудовища? Издали эти силуэты, качавшиеся на волнах у пристаней, напоминали и то и другое. Пурну едва не стошнило при виде длинной очереди тотанцев, исчезающих внутри этих диковинных плавсредств. С высоты черные солдаты казались совсем мелкими — не крупнее тощих жуков, из которых состояли их доспехи.
Пурна вздрогнула, спохватившись. Если ее догадка верна, то пленница, которую Лучшая усадила под деревом, может предупредить соплеменников даже с такого расстояния и с кляпом во рту, и тогда... Что ж, тогда троицу ждут крупные неприятности, тем более что она наконец-то наткнулась на настоящий военный объект.
— Эй! — Пурна щелкнула пальцами перед морщинистым лицом, открылись цепкие черные глаза.
«Ты мне совсем не нравишься», — сказали эти глаза. Но Пурна лишь обрадовалась, разгадав взгляд, — ей нужно было читать пожилую даму, как рукописный свиток. Ну или как книгу, хотя «свиток» звучит солидней.
— Итак, тотанка, ты можешь общаться со своими друзьями, не произнося вслух ни слова, я права?
Потный чулок, служивший кляпом, пополз вверх, впалые щеки сморщились в усмешке. Принц подскочил и зарычал... но не на пленницу, а на Пурну. Песик всегда бесился, когда кто-нибудь обращался к старухе, — будучи демоном, он, вероятно, не одобрял милосердия к пленникам. Пурна цыкнула на него и снова повернулась к старухе:
— И меня ты тоже прекрасно понимаешь, да?
Гын Джу оказался прав, и неожиданным было не отсутствие какого бы то ни было языкового барьера, а принадлежность старой карги к армии монстров, отправлявшейся на Звезду.
— Значит, остался только один вопрос: можешь ли ты говорить с нами? Ведь можешь?
Это было и так понятно по самодовольному выражению лица, вдобавок старуха кивнула. Пурна вытащила кляп и вручила бурдюк с водой. Старуха поднесла бурдюк к губам, но вовсе не с таким облегчением, какого следовало ожидать от человека, измученного жаждой. Пока она медленно пила, Пурна успела подумать, как лучше обхитрить эту мегеру.
Подошел Гын Джу, и только Лучшая не могла оторвать очарованный взгляд от шумной пристани.
— Понимаю, это прозвучит глупо, учитывая обстоятельства нашей встречи, но единственная причина, по которой мы тащили тебя, кормили и поили, заключается в том, что мы тебе симпатизируем. Судя по манерам, ты достойный человек. Немного похожа на мою тетушку.
Глаза старухи округлились, а усмешка сделалась еще шире, и Пурна добавила заговорщицким тоном, забирая бурдюк:
— Но Лучшая не настолько сентиментальна. Ты ей совсем не нравишься. Так ведь, Гын Джу?
— Боюсь, что так, — подтвердил непорочный.
Тотанка переводила взгляд с одного на другую и обратно, явно клюнув на приманку.
— Хоть мы с Гын Джу и понимаем, что ты всего лишь спасала свою шкуру, Лучшей совершенно чуждо милосердие. Как только мы ей расскажем, что это ты постоянно направляла солдат по нашему следу, вместо того чтобы как-то отблагодарить людей, спасших тебя после падения с высоты... В общем, я не знаю, что она с тобой сделает.
— А я знаю, — подхватил Гын Джу, наклоняясь к старухе. — Лучшая выпустит тебе кишки, а потом спрячется, и, когда твои друзья придут на помощь, она их тоже убьет. И ты будешь виновна в их смерти.
Пожилая тотанка вовсе не казалась испуганной, но взгляд, брошенный на Лучшую, по крайней мере подтвердил, что она осознает опасность. К счастью, Пурна тоже умела контролировать свою мимику, как опытный игрок в маджонг, иначе план мог рухнуть... А Гын Джу, демоны его подери, мгновенно ушел в тень. У Пурны не оставалось другого выхода, как прямо сейчас, пока непорочный не отправил все в задницу, сделать предложение, к которому она собиралась подводить старуху постепенно.
— Мы не хотим этого, тетушка, и я обещаю...
Принц прыгнул прямо в лицо Пурне, рыча и щелкая зубами, но она перехватила его в полете и прижала к груди, успокаивая. Теперь это ее демон, по принуждению или по собственной глупости, и он не может ее испугать. Сильно испугать, во всяком случае. Пришлось применить силу, чтобы держать рычащую пасть закрытой, но карманный тиран был совсем маленьким, и Пурна с ним справилась после недолгой, но яростной борьбы.
— Как я уже говорила, тетушка, если согласишься помочь, мы тебя отпустим и не позволим Лучшей показать себя с худшей стороны. Нам нужна только информация, и если ты расскажешь все без утайки, клянусь... Ух ты!
Пурна, сидевшая на корточках перед старухой, от шквала эмоций и образов повалилась на задницу.
Исступленная ненависть и горящие города, дрожь удовольствия и армии монстров, расколовшиеся небеса и земля, проваливающаяся в пустоту...
Пурна сидела с бьющимся сердцем, пересохшим ртом и подступающей к горлу тошнотой и пыталась осознать, что произошло с ней секунду назад. И тут снова началась эта хрень. Ее обволокли мокрые кишки, сжали череп будто тисками; мускусное зловоние обожгло ноздри, и на сей раз ее действительно вырвало завтраком из змеиного мяса и корней таро [11] . Когда же она немного пришла в себя, другое, более нежное и почти дружеское чувство омыло ее. Она в ужасе посмотрела на полуобнаженную связанную тотанку и увидела, что сверхъестественная чернота исчезла из глаз, оставив вместо себя почти нормальную карюю радужку. Пурна ничего еще так не пугалась в своей жизни.
11
Таро (калоказия съедобная) — многолетнее растение семейства ароидных со съедобными клубнями, произрастающее в Юго-Восточной Азии.
— Если ты можешь проникать в наши головы, почему не сделала этого сразу?
— Я не раз-з-зговариваю с с-с-собаками, в отлич-ч-чие от тебя, — прошипела пленница на высоком непорочновском.
Ее скрипучий голос причинял почти такую же боль, как и недавняя ментальная атака. Древний, строго формализованный язык звучал очень странно, когда им выражали скупые эмоции, но Пурна и Гын Джу взволнованно переглянулись. Старая карга говорила так, как говорили пятьсот лет назад, на языке, общем для их предков. Принц вывернулся из объятий Пурны и ускакал прочь, а она осталась сидеть, зачарованная живой загадкой.