Пепельнокрылые бабочки
Шрифт:
– Алиса-а-а, – из моей спальни вышел неизвестный мне смертный, облаченный разве что в одни нижние штаны. Лицо его походило на лицо смертной, а вот ледяные глаза прожигали меня недовольным взглядом. Не позволительно, чтобы человек так смотрел на бога. Женщина встрепенулась, загораживая его от моего взора.
– А-а-а т-ты уже вернулся? – запинаясь, пробормотала она побледневшими губами. Уже? Неужто ты ждала моего прихода?
– Не успел я и отлучиться, как ты уже привела к себе какую-то шваль, смертная, - я сделал шаг навстречу, мысленно ухмыляясь. Она смешно пугается.
– Что сказал, придурок? – голубоглазый смертный тоже сделал шаг, теперь уж сам, скрывая мою смертную от моих глаз. Она была растеряна, пальцы сжались, а щеки побледнели. Бойся меня, монстра из асгардских страшилок, что рассказывают валькирии павшим воинам.
– Кто ты такой, смертный, раз посмел открыть рот? – кем бы он ни был, я сотру его в порошок, если он не уйдет с моего пути. Я слаб, мои силы на исходе от долговременных телепортаций, но даже моей собственной мощи хватит, чтобы раскрошить череп.
– Я ее брат, а ты, - рыкнул смертный, и я хмыкнул, - а ты убирайся из ее жизни, идиот.
– Я бог обмана и огня, жалкий человечишка! – обычно после таких слов люди падают на колени, славя мое имя, но этот… нет, он не такой. Его нужно ломать, долго, мучительно, жестко, чтобы он рухнул предо мной. И он болен. Умственно, не физически. Он безумен.
– Да? И что с того? – немыслимая дерзость! Я сделал еще шаг, чувствуя, как холодеет моя кровь и ётунская сущность просыпается в моем нутре.
– Прекратите вы оба! – голос смертной меня отрезвил. Удивительно, но почему-то я не мог причинить ей того вреда, которого хотелось бы. Она сильная, храбрая, вольная, словно некогда забытая мною дева… Ох, я даже не вспомню ее имени.
– Вам что, линейку принести?
– Зачем это? – удивился смертный, покосившись на нее. Ее ноздри раздулись, побелели на концах – она в гневе. Я видел это состояние лишь раз – тогда, под дождем, когда не смог побороть свой… импульс.
– Вы как дети! Один хвастается тем, что мой брат, а другой – что мой бог!
– Твой кто?..
– Чей бог?.. – повисло молчание. «Мой бог». Эта фраза перечеркнуло все мои планы. Она готова подчиниться сама? Смертная?.. Сжимаю губы, внимательно смотрю на нее. О, так я не единственный, кто удивлен! Она стоит, вжав голову в плечи и смотря себе под ноги. Я ухмыльнулся такому зрелищу, забывая о холодной маске презрения. Она заметила и, как ни странно, расслабилась, пытаясь улыбнуться в ответ.
– Что ж, - она выдохнула, все еще пытаясь скрыть от меня свой взгляд. Мне он и не нужен, я слышу, так трепещет твоя душа после этих слов, - знакомьтесь. Это Александр, можно просто Лекс, ну или смертный, тебе ж так удобнее, он мой брат, - она указала рукой на смертного. Он хмыкнул, кивнул. Я же скривился, как от боли при ранении. Брат, пф!
– А это Локи, и как он уже сказал – бог обмана и огня, - когда она указала на меня, кончики ее пальцев слегка дрогнули, выдавая все волнение. – И как бы прискорбно это не звучало – вам теперь придется вместе сосуществовать.
========== Дело № 22. Дьяволовы сети. ==========
Шесть часов утра. Я сидела на спинке дивана, уже одетая в свою форму. Отхлебнув из кружки, я посмаковала чай и выдохнула. Воздух в моей (моей ли теперь?) квартире стал похожим на кисель. А все почему? А потому, что энергетика плохая. И два катализатора этой самой негативной энергетики сидели на кухне, даже не замечая моего присутствия. Разве что один недовольно посмотрел, а другой потребовал кофе, когда я наливала себе чай. Сидят, смотрят друг на друга не мигая. Будто коты весной. А в роли самки кто? Конечно, я ваша покорная слуга.
– Я ушла, - крикнула я, все еще сидя на месте. Как и ожидалось – реакции ноль. А вот мне страшно оставлять их двоих в одном доме.
– Смертная, - подал голос Локи, удивив меня. Я отставила в сторону чашку, довольно улыбаясь. Меня заметили, какая честь! – Где мой кофе?
Без слов. Немая сцена. Блеск.
– Он перед тобой, - прошептала я, пытаясь унять нервную дрожь в руках. Лофт перевел взгляд на стол, наткнулся на кружку с остывшим напитком и вновь уставился на Ксандра. Ах да, почему именно Ксандра, а не Лекса или Александра? Ну, так называю его только я. Он же, еще с детства, звал меня Лили. Возможно, он уже и не помнит, но когда-то мы были очень близки. Будто близнецы, разве что с разницей не в две-три минуты, а в три года. Но, как бы не было печально, я не знаю своего брата.
– Мне нужно на работу, - сказала я, казалось, сама себе. Но Лофт дернулся, поднялся и подошел ко мне.
– Идем, - холодно буркнул он, проходя к двери. Брат с тоской посмотрел на меня. Сам ведь не пойдет в полицейский участок. – Чего замерла?
– Иду я, иду… - ответила я, махнув Ксандру на прощание рукой.
***
– Сколько времени он будет жить в моем пристанище? – спросил Лафейсон, когда мы сидели в его кабинете. Я отложила дело, устало на него взглянув.
– Вечером уже уйдет, - и, я уверена, больше ни разу не переступит порог квартиры. Не потому, что опасается трикстера. Он боится за меня. «Если я буду рядом, тебе будет угрожать опасность еще больше. Поэтому, пожалуйста, увидев меня на улице – ни в коем случае не подходи. Беги. Скрывайся. Но не подходи», - вот что он сказал до появления бога обмана. Я тогда пожала плечами, искренне не понимая, что же так беспокоит его. Ксандр, может, и безумец, но брат он отличный. Не то, что некоторые…
– Почему ты вчера сказала, что я твой бог? – дыхание перехватило. Что ответить? Что я сказала первое, что пришло в голову? Но тогда Локи может подумать, что я все время думаю только о нем. Стоп. Так ведь это так и есть…
– Я не знаю, - уклончиво ответила я, пряча лицо за папкой. Скулы нещадно горели, а в горле образовался тугой ком нервов.
– Не знаешь? Что за глупое существо… - я выдохнула. Как только диван прогнулся под тяжестью второго тела, сердце почти выпрыгнуло из моей груди, а после испуганно отзывалось где-то в левой пятке. Лофт забрал из моих рук дело, бросив его в угол. – А правда ли ты не знаешь?..
Его голос стал тихим и таким осязаемым, что протяни руку – и ты уже коснешься кончиками пальцев. Он шипел, как змея, но не угрожающе, а как-то… тепло. Если можно было бы такое слово отнести к трикстеру. Он закинул одну руку на спинку дивана, тем самым заметно сокращая между нами расстояние. Я подвинулась, почти вжимаясь в подлокотник. Взгляд рассеянно скользил по стенам, столу, слою пыли на шкафу, но никак не по сидящему рядом богу. Неловко, очень неловко. Но я, подавшись чуть вперед, чтобы встать, полетела назад, чуть ли не ударившись затылком о стену. Теперь Локи склонился надо мной, поставив свои руки по обе стороны от моей головы. В зеленых глазах, прищуренных в некоей хитрости, я видела лишь свое собственное отражение. Забавно, но там я не выглядела испуганной или потрясенной. Заинтересованной, ждущей чего-то большего, чего-то… такого. Я подалась вперед, сокращая расстояние непозволительно сильно, почти касаясь своими губами холодных губ трикстера. Дело бы за малым – но я лишь дышала в приоткрытые губы, желая поделиться своим теплом с ледяной душой обманчивого бога. Медлила я, медлил и он. И пусть нутро мое кричало, что я должна или поцеловать его, или умереть, я не двигалась. Решай же, Локи…