Пепельный восход
Шрифт:
Это давало понять, что большие корабли уже не полетят, а в мелких мест на всех может не хватить. Так и получилось. Дошедших до касс встречали неутешительные вывески — билетов нет. Можно улететь лишь на более поздних рейсах, но неизвестно, будет ли еще возможность отправиться.
Дарот был готов к такому развитию событий. По правде говоря, он и не рассчитывал улететь на легальном транспорте. Вместо этого командующий сразу бросился к частным ангарам, где вовсю продавались места на корабли-кочевники — своего рода межпланетарное такси, действовавшее безо всяких разрешений, но дающее огромные взятки директорату порта, так что их не
Найти пять мест все еще было трудно, но возможно. Разумеется, цены с начала конфликта взлетели до небес. Зато не было никакой идентификации личности, что играло на руку в сложившихся условиях.
Эти корабли не отличались ни новизной, ни красотой, ни удобством. Часто представляя собой монстра Франкенштейна, собранного из мусора. Нередко они не долетали до пункта назначения.
Небольшая ошибка навигации, и корабль сходил соскоростных путей, назначая себе интимную встречу с каким-нибудь астероидом. Кроме того, корабль сам мог не выдержать перегрузки и развалитьсяпрямо во время полета. Или пилот мог ценить богатство выше чести, поэтому после отправления всех пассажиров ждала участь быть оглушенными, ограбленными и впоследствии либо убитыми, либо, что намного хуже, проданными в рабство за границей Империи.
На одном из таких рейсов Тала покинула свою родину. Неизвестно, увидит ли она свой дом вновь. Эта мысль тяготила сердце девушки, пока транспорт выходил в космос. Еще больше удручала картина города: он весь пылал. Даже с орбиты было видно зарево.
Прозвучало требование пристегнуть ремни, и через секунду корабль ушел в скоростной прыжок.
***********
Угрюмая, крохотная и почти безжизненная планета была ярким примером поговорки, что любить нужно не за внешность, а за внутренний мир. А внутренний мир у Дирклифа был самым прекрасным: драгоценности и ценнейшие ископаемые переполняли недра, превратив его в одну огромную частную шахту.
Сейчас планета принадлежала корпорации «Остлиф», которая извлекала из нее максимум пользы, создав один из самых больших частных портов в Мироздании.
Здесь сочетались огонь и вода, жесткие порядки добывающих производств и вседозволенность порта. Тут можно было купить товары из самых дальних уголков Вселенной, как разрешенные, так и чистую контрабанду. Кроме того, свою продукцию представляли и проходимцы всех мастей: бандиты, убийцы, иногда даже работорговцы. Тем не менее все они действовали в рамках «приличий». Все-такиДирклиф не притон, и хоть какая-то власть здесь есть. Продажная, беспринципная, но власть.
Разумеется, Кайнар знал о положении дел, однако двадцатизначные переводы позволяли ему забывать на время о существовании этого парящего в космосе куска камня.
Именно сюда прилетела Тала со своими телохранителями. Они сняли весьма достойный номер в отеле недалеко от порта.
Сразу по прибытии принцесса провалилась в забытье. Она проспала почти сутки. Тем временем гвардейцы продумывали дальнейшие действия.
Новости пестрели различными заголовками: о кровопролитных боях, о полном уничтожении Манарифа, об уничтожении Кайнарской армии, о прибытии новых флотилий с каждой стороны. Некоторые даже заявляли о начале гражданской войны. Сложно было сказать, насколько это правдивые сведения, но одно оставалось очевидным — этот конфликт просто так не прекратится.
Хотя персона Талы теперь не играла важной роли, но угроза для нее все еще сохранялась. Она была законной наследницей
И Дарот нашел разумный выход: он хотел попросить политического убежища у «рас высокой чести»: Альянса Эрос и Империи Андор. Также, ни на что не надеясь, он решил обратиться и в Белую Башню за покровительством Этернэл.
Ему еще не было известно, что Тала видела в корне иной путь.
**********
Очнувшись ото сна, она вновь была полна сил как физических, так и духовных. Юный максимализм определил для нее цель, которой Тала готова была посвятить всю жизнь. И первым шагом к ней была прогулка по рынку.
Только Дарот вернулся после отправки запросов убежища из центра сетевой связи, как на него набросилась принцесса.
— Дарот, нам нужен рынок, ну или что тут вместо него?
— Что!? Я рад, что ты очнулась, Тала, но зачем нам…
— Мне нужно кое-что купить и срочно.
— Что купить?
— Узнаешь, когда купим. И я не хочу это обсуждать! Идем!
— Миледи, при всем моем уважении, Вам не стоит сейчас выходить на улицу.
— Я пойду с вами или без вас.
— Ох. Как прикажешь, Тала.
— Ну перестань. Мне и впрямь очень надо идти.
— Я и не отказываю, но хотя бы накинь плащ.
За перепалкой наблюдали все гвардейцы. Пожалуй, все понимали, что в итоге все равно придется идти, поэтому Мендер уже начал собираться. Они покинули уютный номер, выйдя в жуткий муравейник Талуна — самого большого города Дирклифа.
Как только Тала вышла за порог, ей в лицо ударили тошнотворный запах и дикий гул улицы. Лишь сейчас она поняла, где оказалась. Все то, что раздражало ее в «Кругах», здесь было помножено на сотню. Люди или хотя бы человекоподобные живущие встречались крайне редко. Большинство прохожих — адский коктейль из всевозможных рас Империи. Когти, крылья, щупальца, чешуя, механизмы, были даже газообразные существа.
Прохожих было неимоверно много, и все отличались друг от друга. И это еще не говоря о различной технике! Повсюду мельтешили дроны, а на дорогах транспорт представлял, пожалуй, все эры развития машиностроения за последнюю пару тысяч циклов. Куча хлама, ездящаятолько на матной тяге владельца, соседствовала с новейшими экземплярами, которые даже в Манарифе было не встретить.
Кроме того, на Дирклифе не действовал запрет воздушных перемещений над городами, и небо было затянуто несметным количеством транспорта и кораблей, двигающихся в абсолютном хаосе.
Но больше всего Талу терзали прохожие с протезами. Казалось, каждый на этой планете считает своим долгом вставить в себя какую-нибудь железку. Новые конечности, киберглаза, вживленные пушки и клинки — вот далеко не полный перечень местных изысков. Причем, все указывало на то, что операции проводились в ближайшей подворотне, по крайней мере большинство. Протезы были плохо прикреплены. Торчали и гноились куски мяса, и нередко подобный «робот» падал на улице рядом с пьяницами и шлюхами, лежащими в своих же испражнениях. Многие из них уже не вставали. На улицах «поцентральнее и побогаче» тела убирали каждый день, а на остальных они могли гнить неделями и месяцами.